Жаркий день, тридцать пять градусов, духота. Изменение климата, о котором так много говорили большевики, извините — ученые-климатологи, уже давно произошло и идет своим необратимым ходом. Ночью прошла гроза с молниями в самое окно и запоздалыми бутафорскими громами. Почему я обращаю внимание на грозу? Я боялась, как бы гром не разбудил ребенка, нашего ангела. А, кроме того, как бы шаровая молния не залетела в раскрытое окно.
Есть у меня первобытный страх шаровой молнии. Привил мне его один советский фильм: в нем молния залетела в дом, шипя, побродила по его закоулкам, и, не причинив вреда, вылетела в другое окно. Как бы то ни было, шаровая молния — мое слабое место. Странно, скорее может убить нормальная, а боюсь шаровой. Видимо, играет роль ее редкость, «элитность». А нормальная и есть нормальная, что ее бояться?
Спасибо, накануне по ТВ просветили народ, как надо спасаться от молнии в чистом поле (когда это мы там бываем?). Нельзя прятаться под деревом. Ну, это известно давно. Не рекомендуется ложиться на землю, хотя именно это до недавнего времени считалось правильным. А что надо? — Присесть на корточки! Ну, слава Богу, я успокоилась.
Наука имеет большой вес для моего сознания.
Итак, сплю при раскрытом окне, просыпаюсь от грозы, в полусне закрываю окно (шаровая молния), сплю дальше, и при этом пытаюсь запомнить сон. Сейчас объясню, почему. Если дать себе задание его запомнить, то он действительно запоминается. Утром его желательно вспомнить, проанализировать и попытаться понять, что он хочет тебе поведать. Существует мнение, что он несет в себе подсказку для решения твоих проблем, например, со здоровьем. Эта идея не нова и не так абсурдна, как может показаться на первый взгляд. Так уже лечили в античности.
Укладывали людей спать в храме бога врачевания Асклепия, предварительно наказав им думать, то есть медитировать, о своих болячках. И бог во сне действительно посылал подсказки: отчего возникла болезнь и как от нее лечиться.
Я вычитала эту идею в книге одной американки, врача-гинеколога. Эта книга будет всплывать в моем повествовании еще много раз. Она вообще стала толчком к написанию данного «романа». Но сначала небольшое лингвистическое отступление по поводу словесного монстра: женщина врач-гинеколог.
Когда мы, наконец, введем в язык женские обозначения профессий; равноправие полов все еще никак не отражается в речи. В других языках таких пробелов уже давно нет. А раз равноправия нет в языке, значит, его нет и в жизни. Почему есть нормальное слово жрица, воспитательница, секретарша, учительница, шаманка, певица, но нет врачица или гинекологиня? Вернее, оно есть, но считается разговорным и неправильным. Мы же не говорим: певец Алла Пугачева или балерин Майя Плисецкая, гимнаст Алина Кабаева, фигурист Ирина Роднина? Если врачица так режет ухо, то можно придумать что-то новое — врачительница, врачевальница, врачевательница, да все что угодно, лишь бы женского рода. Ведь эта врач — женщина!
