Если только принять эту точку зрения, то мотив коварного поведения Змея становится очевиден. Уговорив наших прародителей вкусить от древа смерти, сам он съел плоды с древа жизни и, таким образом, обрел бессмертие. Награда за преступление была столь высока, что Змей, не задумываясь, совершил его. Обманщика не остановил даже страх быть наказанным Всевышним. А ведь приговор для Змея был страшным. Он обрекался на вечное ползание и, значит, лишался волшебной способности летать! В интерпретации Фрэзера история грехопадения превращается в философскую притчу. Проясняется не только исходный замысел автора этого предания, но и его глубинный смысл.
Правда, в толковании Фрэзера имеется и одно слабое место. Ни у семитских народов, ни у африканских их соседей ученый не обнаружил каких бы то ни было изначальных фрагментов реконструируемого им мифа. Вследствие этого для обоснования своей концепции он вынужден был расширить круг ассоциаций, связанных с библейской историей грехопадения. Фрэзер предположил, что при ее создании использовались легенды о ложной вести и сбрасываемой коже, хорошо прослеживаемые у туземцев Африки и сопредельных ей территорий. В Библии, однако, ни на ту ни на другую нет и намека. Вполне понятно, что библейский Змей был необыкновенно коварен, но считать, как это делает Фрэзер, что в первоначальном варианте мифа Змей должен был передать слова Бога и сознательно исказил их смысл, кажется излишней натяжкой. Зачем же вешать на Змея все мыслимые грехи, если можно обойтись и без этого? Кроме того, хорошо известно, что в своем исходном значении образ Змея отнюдь не выглядел однозначно отрицательным. Ему были присущи как злые, так и добрые качества. Да и в Книге Бытия он не выставлен стопроцентным негодяем! Змей искал вечной жизни и использовал свой шанс, устранив конкурентов.
Древние народы верят, что благодаря своей способности периодически сбрасывать кожу змеи возвращают себе молодость и никогда не умирают. Существование таких представлений у самых разных племен серьезно подкрепляет концепцию Фрэзера. Ученый обнаружил также примеры верований в то, что люди некогда уже обладали бесценным даром бессмертия, но лишились его из-за глупости одной старой женщины. А это уже в чистом виде фрэзеровский сюжет грехопадения! Однако все эти доказательства имеют весьма косвенный характер, поскольку не могут быть подкреплены библейским текстом.
А что, если заглянуть в сокровищницу индоевропейской мифологии? Фрэзер не делал этого, поскольку не допускал возможности присутствия переселенцев из Европы на Ближнем Востоке и в Передней Азии. Но сейчас-то мы знаем, что они там были! В отличие от знаменитого шотландца, нам не придется зарываться в этнографические статьи и мифологические словари. Необходимые ответы, можно сказать, напрашиваются сами собой. Кто не слышал о саде Гесперид? В этом саду, согласно древнегреческим мифам, росли яблоки вечной молодости, а охранял их вместе с прекрасными нимфами Гесперидами настоящий змей Ладон, который умел говорить по-человечески. Не напоминает ли читателю этот сад тот райский уголок, где проживали поначалу Адам и Ева? В Библии не говорится, что древом жизни или древом познания добра и зла была непременно яблоня. Но традиционно считается, что Ева искушала Адама, предлагая ему съесть яблоко! Многие художники, обращавщиеся к теме грехопадения, рисовали именно яблоню. В русских сказках неоднократно поминаются волшебные яблоки — плоды, приносящие герою здоровье, молодость, делающие его красивым. И Русская равнина, где рождались наши сказки, и сад Гесперид, мыслившийся древними греками где-то на крайнем западе или на краю мира у берегов реки Океан, расположены существенно севернее Месопотамии — места библейского рая, согласно Книге Бытия. Именно там, в среде индоевропейцев, наблюдавших полярные сияния, родился изначальный образ Эдема, охраняемый Змеем.
