. Таким образом, атомарная модель общества, положенная в основу либеральной политической философии, была потеснена подсказанной социалистическим проектом идеей социального, которая предполагала преодоление индивида (и, следовательно, атомарной модели общества).
Однако преодоление индивида в антилиберальных теориях начала XX в. (от социализма до национал-социализма) неизбежно вызывало реакцию, которая приобретала отчетливо политический характер по мере становления тоталитарных режимов. Отсюда возврат к индивиду в логическом позитивизме и неолиберализме 1920–1930-х гг., которые в равной (и крайней) степени исходили одновременно из образа атомарной номиналистической вселенной и из логоцентрического универсализма. Уже после падения фашизма возрожденный логический и политический атомизм слился с теориями социального происхождения разума в том внутренне противоречивом синтезе, которым является теория современной демократии. Последняя как бы поддерживается в напряжении между двумя парами полюсов — между либеральной моделью, основанной на индивиде, и социальной моделью, основанной на его преодолении, с одной стороны, и между множеством эмпирических индивидов и универсализмом — с другой. Современная демократия родилась из серии исторически сложившихся компромиссов между разными интеллектуальными течениями и политическими силами, она основана не на последовательном развитии единой логики, но на сосуществовании противоречащих друг другу логик.
Некоторое ослабление антитоталитарного пафоса, последовавшее в 1950–1960-е гг. за падением фашизма, совпало по времени с началом упадка логического позитивизма, так и не сумевшего примирить множество с универсалиями. Именно в ходе кризиса логического позитивизма происходит возрождение теории прототипической классификации. Характерно, что идеи семейного сходства и сложных понятий, близко напоминающие взгляды Найта и Стюарта и подрывающие универсализм логического позитивизма, были высказаны Витгенштейном в «Философских исследованиях»[171]. Расцвет семантики прототипа пришелся на 1970-е — начало 1980-х гг. Однако при всех претензиях на революционное преобразование когнитивных наук теория прототипа в конце XX в. в отличие от своей предшественницы XIX в. едва ли имела политическое значение. Связь между типом, Богом и расой в наши дни оказалась утраченной, и теория прототипа не вела к реакционным политическим выводам.
Тем не менее соблазнительно провести параллель между начавшимся в 1980-е гг. упадком семантики прототипа и новым подъемом антитоталитарной идеологии, возможно, сказавшимся начиная с конца 1970-х и особенно в 1980-е гг. на оживлении логоцентрического универсализма. Безусловно, центральной политической идеей конца 1970–1980-х гг. стала идея прав человека, т. е. крайняя форма идеи абстрактного индивида, которому приписывались универсальные предикаты. Именно эта идея сумела сокрушить тоталитаризм, поскольку опиралась на очевидные в рамках атомарной, номиналистической и универсалистской вселенной аргументы. Приблизительно в те же годы теория прототипа оказалась вновь побеждена, в частности, с помощью той же пробабилистской логики, которую полутора веками ранее против нее использовал Милль.
