— Теперь можешь говорить, — недобрым шепотом произнес он, — но желательно по делу и шустро, потому что искушение оторвать тебе член у меня не прошло. Какого хрена ты здесь делаешь?
Тот открыл рот, но проблеять ничего не успел. Из взгляда злосчастного коллеги Ив напрочь исчезла боль, он стал стеклянным и пустым. Риган слышал, что такое бывает. Иногда воздействие измененных на разум человека заканчивались весьма плачевно. Странность заключалась в том, что Риган и не думал сейчас использовать внушение, скорее наоборот. Он хотел, чтобы гад в здравом уме и свежей памяти отвечал на его вопросы и в процессе навалил в штаны. Щадить его Риган не собирался, поэтому когда засранец мало-мальски оклемался, он повторил свой вопрос. Повторил с нажимом, и снова наткнулся на аналогичную реакцию. Может, суть была в том, что гаду хорошо прилетело, и теперь его мозг отказывался служить хозяину верой и правдой. Третий раз, уже со внушением, оказался фатальным. У него закатились глаза, парень дернулся и затих, изо рта бежала тонкая струйка крови. Ригану не надо было даже щупать пульс, чтобы понять, что он мертв.
— Мда, — хмыкнул он, поднимаясь. Выяснить ничего не удалось: ни с какой командой приехал бывший коллега Ив, ни какого хрена, ни почему он откинул копыта во время невинной беседы. Мог, конечно, заработать разрыв сердца, но Риган почему-то был уверен, что дело не в этом. Он поднялся, окинул взглядом номер, больше напоминавший поле боя, фыркнул. Когда они будут съезжать, принимающему придется промыть мозги. Как бедняга изволит объясняться перед начальством за разгром на вверенной территории — уже не его проблема. Разбирательство с трупом и выяснения особых обстоятельств, которые занесли коллегу Ив в Афины, Риган решил отложить на потом. После того, как она заснет.
Ив сидела перед зеркалом, расчесывая длинные волосы, и задумчиво смотрела на собственное отражение. Могло показаться, что она абсолютно спокойна, но Риган чувствовал, что это не так. Он подошел, обнял её со спины и поцеловал в макушку.
— Хотел предложить тебе прогуляться по вечерним Афинам… Но теперь лучше расскажу сказку на ночь. Ты согласна?
Она улыбнулась, положила щетку на трюмо и обвила шею Ригана руками.
— Да. И не только сказку.
Он притянул её к себе и поцеловал в губы. Сейчас ему казалось странным представить, что всего пару недель назад этой прекрасной женщины не было в его жизни. Риган понимал, что влюбился: окончательно и бесповоротно, но ничего не хотел с этим делать. Впервые за долгое время, после смерти Бланш, он снова чувствовал себя по-настоящему живым.
