Стоп. Точно. Совсем забыл, — толкинисты — это они такими экскурсиями забавляются. Бегают по лесам, машут Гламуринами, эльфов из себя изображают, вот только орков, слишком много среди них.
Странная все‑таки была агитация, исподтишка, что ли. Нет бы прямо сказать: собираем, мол, кодлу по лесу побегать, грибников попугать, а тут нате, всё взаправду говорит, и доказательства есть. Ладно, решено, загляну на неделе. Хотя бы взгляну, где обитает этот Олег. Кстати, надо будет с ребятами переговорить из клуба. Вдруг они психа под боком проморгали. Заодно сгоняем в Подмосковье, разомнёмся, Бастардом помашем, бока кому надо намнём, отдохнем культурно. Ярослав был клубным любителем, то есть в нём не состоял, но вокруг да около обретался и изредка в боях участвовал. Был на хорошем счету. Железкой махал умело, по ногам не бил, агрессивности излишней не проявлял. В меру выпивал. Компании не чурался…
Так размышляя, он чуть было не пропустил странную тень за кучей лома. Ага! Шевелится! Шум ветра заглушает звуки, подхватывает, и уносит их в сторону. «Разве может железо шевелиться? — спросил сам себя Ярослав, — тут такие рельсы навалены, ураганом не унесёт». Осторожный шаг вперёд, ещё один, и он, как спринтер срывается с места. Бомжара, доходяга, тащит здоровую чугунную чушку, тяжело сгибаясь. Видя, что его обнаружили, неуклюже пытается убежать. Ноги разъезжаются, падает, встаёт, опять бежит. Ярослав быстро нагоняет, сбивает с ног. Бомж ревёт, как загнанный бык.
— Падла, пусти, я ничего не взял!
Ярослав упорно тащит бомжа за шиворот по снегу к теплушке, стараясь не задеть торчащие во все стороны куски арматуры. Светит прожектор и тропку хорошо видно. Втащив внутрь, садит бомжа на стул. Воришка неуклюже пытается высвободиться и встать.
— Сидеть! — орёт на него Ярослав, легонько ткнув кулаком поддых. Мужик сгибается, хрипит, сквозь приступ удушья, стонет:
— Ко–о-о–зёл!
Ярослав вновь бьёт, но уже сильнее:
— Рот закрой.
Пленник затихает, согнувшись на стуле. Похоже, рабочая смена окончательно испорчена, придется теперь звонить в отделение.
— Ну, ворюга, что с тобой теперь делать?
Попал. Если сдавать этого типа в милицию, то процесс может затянуться на всю ночь: пока приедут, оформят протокол, вызовут перевозку. Пойман с поличным — это уже статья вырисовывается. За кусок железа посадят, как пить дать, хотя сумма небольшая. Могут чужое навешать, и пойдёт несчастный бомж на зону, хотя неизвестно, где ему лучше. Таких воров, которые тащат, что плохо лежит из домов и садов, шибко люди не любят. И кроме всего прочего, звонить хозяину, заставят. Среди ночи Джамшира подымут, а может, и приехать попросят, добро его ненаглядное, ржавое да гнутое, считать. Недостача может случиться — тогда инициативность вообще боком выйдет. Так что сдавать бомжа совсем не резон, но припугнуть надо.
