Турки меж тем на своих тумбасах, груженных снарядами, оружием, тканями, съестными припасами, деньгами, двинулись к устью Дона, намереваясь привычно подойти к самой крепости.
Стемнело уже. Над Синим морем взошел одинокий остренький месяц, похожий на турецкую саблю-ятаган. Света от него было мало.
Не приметили турки казацкие лодки, схоронившиеся по берегам реки. А казаки подпустили их близко и стремительно напали. Через невысокие борта тумбасов легко перепрыгнули! Пораженные турки почти не сопротивлялись. Казаки захватили двадцать семь пленных, взяли триста бомб, пятьсот копий, пять тысяч гранат, восемьдесят шесть бочек пороха, провианта на три тысячи человек — все предназначалось для обороны Азова.
Немногие ускользнувшие турки нагнали, видно, страха, рассказав такое о ночном налете, что неприятельский флот разом поднял паруса и отошел подальше в открытое море.
Говорят, Петр с великой радостью узнал об этом славном деле. Выспрашивал в подробностях, и развесело посмеивался.
— Ну, коли турки от лодок бегут, как флотилии устрашатся!
Погода в тот день была красная — тихая да ясная.
Петр повел свои корабли устьем Дона в море.
— Вот оно, Синее! — подталкивал плечом матросов. — Вот он, русский флот под белыми парусами! Глядите, братцы, это вам не Просяной пруд и не Плещеево озеро. Если Белое грозно, то Синее должно быть к нам ласково.
Корабли построились боевым порядком и дали приветственный залп из всех пушек.
Впрочем, у Синего моря оказался еще тот характер, не слишком-то гостеприимный. К вечеру вдруг затянуло небо тяжелыми облаками. Поднялся ветер. Каждую минуту все крепчал. И обернулся подлинной бурей!
Корабли отчаянно боролись с ветром и волнами. Много галер едва не разбило, выбросило на берег. Но Петр на «Принципиуме» держался в море.
— Привыкло Синее к туркам! — кричал боцману Гавриле Меншикову. — Не хочет принимать русских! Да мы с ним совладаем! И не такие бури видали!
Только к утру ветер стих, улеглись волны. Матросы собрались на корме у капитанской рубки.
— За нами победа, господин капитан! — доложил Меншиков.
— Первое морское сражение выстояли, — подтвердил Федосей Скляев.
— Верно, господа матросы, — кивнул Петр. — Теперь уверен — и сухие, и водные пути к Азову крепко заперты…
И правда, вся флотилия бросила якоря, расположившись прямо перед устьем Дона, — преградила путь к турецкой крепости.
«Надежна цепь наша, — думал Петр, — покрепче будет той турецкой, что на каланчах висела».
