Это был скалистый остров, поросший корабельными соснами. Остров Сосновец.
Головокружительный маневр совершила яхта и все же уклонилась от скал. Разминулась с гибелью. Рукою можно было достать влажные камни, выступавшие из обрывистого берега.
Зато теперь ясно, куда идти, — от острова Сосновца круто направо. Да тут и туман начал падать в море. И скоро растаял, словно и не было его. Прямо по курсу, но уже вдалеке виднелись корабли.
Петр успел приметить, что яхта сильно отстала. Сел в шлюпку и прибыл к Гордону в гости.
— Что же ты, контр-адмирал? Позору хочешь перед иноземцами?! — вскричал, поднимаясь на палубу. — Заплутал-таки в тумане?
— Господин шкипер, — нашелся Петр Иванович, — с английского корабля барабан упал. Вот мы его и разыскивали. В тумане-то — не простое дело…
— Ну и сыскали?
— Конечно, господин шкипер! Мы бы и тарелку сыскали ради славы русского флота.
— И как же удалось?
— По звуку. Рыбы в барабан хвостами колотили, — серьезно отвечал Гордон.
Петр помолчал и ухмыльнулся:
— Да, Петр Иванович, вижу — знаешь ты морской маневр. Но гляди, за барабанами больше не охоться. Пусть и рыба повеселится.
Ночью караван миновал остров Моржовец. Прошли уже и Орлов нос — высокий мыс Кольского полуострова. С кораблей видно было — в долинах и оврагах прибрежных снег лежит. Долетало сюда ледовитое дыхание Северного океана.
На другой день флотилия достигла Святого носа.
— Похоже, сколько губ у Белого моря, столько и носов, — загибал пальцы Петр.
Как раз у Святого носа кончалось Белое море. Дальше был океан. И вроде бы нет между ними никакого рубежа, никакой границы. Да волей-неволей чувствуешь — позади знакомые берега и море знакомое. А впереди — просторы неизмеримые, поистине безбрежные. Океан!
Петр задумался, озирая воды океанские.
«Вот и конец играм да потехам, позади озера да реки. А впереди грозные дела, державные, бескрайние. Как стать умелым шкипером? Как с пути не сбиться, верно провести громадный корабль средь мелей и бурь? Твердое должно быть сердце и жесткая рука!»
Многие мореходы впервые видели пучину океанскую, и многие мысли проносились в головах их, как птицы буревестники.
Но даже с корабля под названием «Пророчество» будущее свое не увидать. Только гадать о нем посильно.
Раздались друг за другом пять пушечных выстрелов. На мачте фрегата взвился флаг. Это был сигнал к возвращению.
Иноземные и русские суда, прощаясь, салютовали.
— Идем мы в город, и ходу нам при хорошей погоде четыре дня, — сказал Петр, глядя вдаль с капитанского мостика. — Но путь-то наш и вправду только начался! Долог он, и астролябией его не измерить. Придет время, и русские корабли побегут от берега до берега — ко всем знатным пристаням земным. А пока еще длинен и труден наш путь к славе Русского государства.
