— Ах, мистер Коб! Неужели она так сказала? — личико Ребекки просияло, но в то же время и нахмурилось: так речка, озаренная солнцем, от ветерка подергивается рябью. — Я всегда старалась, но теперь я все книги буду знать от корки до корки.
— То есть, ты хочешь сказать, что так было бы, если бы ты осталась. Все же это очень плохо, милая, — таким образом сводить счеты с Мирандой. То есть я не хочу сказать, что кругом ты виновата. Миранда — девочка, что и говорить, с причудами. Я бы сказал, что она какая-то кислая. Как простокваша или зеленое яблоко. Ей целые дни надо потакать, а откуда же у тебя столько терпения?
— Терпения у меня маловато, — печально подтвердила Ребекка.
— Если бы наш разговор состоялся вчера, — продолжать гнуть свою линию Коб, — я бы, пожалуй, посоветовал тебе вести себя по-другому. А теперь уж и поздно, и нет у меня охоты тебя огорчать… Ну, да все же. Тетя Миранда ведь одевает тебя, и кормит, и платит за учебу. И мне она обещала заплатить — за твое путешествие в Уорехам. Я понимаю, Миранда такая тяжелая, что от нее и милости — что кирпичи. Но милости она оказывает, и тебе надо бы платить за них послушанием и хорошим поведением. Джейн-то немного полегче будет. Или уж и она сравнялась с сестрой?
— Нет, с тетей Джейн мы чудесно ладим! — воскликнула Ребекка. — Живя с тетей Мирандой, лучше и добрее, чем она, просто и быть нельзя. Я ее все больше люблю. И, по-моему, я ей тоже нравлюсь. Она однажды погладила меня по голове. А еще как-то раз я при ней плохо себя вела, и другая отчитала бы меня как следует, а она ничего. Вот только никогда не заступается за меня перед тетей Мирандой. Она ее почти так же боится, как и я.
— Да, представляю себе, что завтра будет с Джейн, когда тебя хватятся! Если ей так тоскливо с Мирандой, которая цепляется к каждому ее вздоху, то воображаю, как она дорожит твоим присутствием. Как-то вечером матушка разговорилась с ней после молитвенного собрания. «Знаешь, Сарра, — это тетя Джейн так говорит, — что у меня происходит в доме? Я открыла школу кройки и шитья, и моя ученица уже сшила три платья! Как будто я всю жизнь была старая дева, а теперь вдруг стала матерью. Я тут побывала в воскресной школе, и ко мне словно вернулась моя юность после приезда Ребекки». Матушка говорит, что Джейн и пять лет назад не выглядела такой счастливой и моложавой.
Внезапно на кухне воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем больших часов и стуком Ребеккиного сердца, которое, как казалось самой Ребекке, заглушало часы.
