Сердце Джона стиснули ледяные пальцы.
— Дом? Ты же не Лакстоун имеешь в виду?
Лакстоун был родным домом, иного мальчик и не знал.
— Ну да… Лакстоун. — Патрику Барру пришлось снова откашляться, чтобы произнести эту короткую фразу.
— Они отобрали у нас Лакстоун?
Патрик кивнул. Джон ошеломленно уставился на него. Он родился в Лакстоуне двенадцать лет назад, в старой каменной башне с толстыми стенами и тяжелой дубовой дверью, с затейливым шпилем на крыше и узкими бойницами окон.
— Но я не понимаю. Как мы могли потерять Лакстоун? Ведь Барры там живут испокон веков. Он же наш! Он нам принадлежит по закону.
Патрик Барр вздохнул.
— Ты совсем не слушал, Джонни? Что ж, я тебя не виню. Четыре часа — слишком долгий срок, почти весь вечер, чтобы проторчать в его душной конторе, ходя всё по кругу да по кругу, а в результате так ни к чему и не прийти. Но вся правда в том, что Хэрриот Нэсмит своего добился. — Патрик горько засмеялся. — Он уже год как задумал отобрать у меня Лакстоун — хитро взялся за дело и, как видишь, преуспел. А если мы попытаемся опротестовать его иск, нам потребуются деньги — как раз то самое, чего у меня нет.
Джон с трудом сглотнул. Он никак не мог осознать всю непоправимость произошедшего. Лакстоун — где старые серые стены стоят на сбегающем к маленькому укромному заливу цветочном лугу. Лакстоун — где он рыбачил в каждом пруду и померился силами с каждым соседским мальчишкой на много миль вокруг. Лакстоун — где в церковном дворе похоронены его мать и новорожденная сестричка. Ну почему, почему он не слушал сегодня, что там бубнил адвокат? Тогда бы он, Джон, не допустил того, что произошло. Он бы им не позволил. Он бы сражался до последнего, отстаивал бы свое — а надо, так и кулаками.
Его поразила ужасная мысль, только что пришедшая в голову.
— Папа, а если Лакстоун больше нам не принадлежит, где мы будем жить? Что нам делать?
— Именно это я у тебя и спрашивал, — отозвался отец с мрачным удовлетворением в голосе.
На Джона — не первый раз в жизни — накатил приступ раздражения на отца. Ну почему тот бывает таким бестолковым и беспомощным?
— Как ты только позволил им? — спросил мальчик, стараясь унять дрожь в голосе.
Патрик Барр беспомощно развел руками:
— Хотел бы я знать… Ссуды, залоги, кредит, дебет, договоры, соглашения… сам черт ногу сломит.
Ветер становился всё злее, пронизывал шерстяную курточку Джона, но не холод заставлял мальчика дрожать.
— Я пошел домой, — пробормотал Джон, отворачиваясь, чтобы отец не видел слез в его глазах, и быстро зашагал вниз по ответвлявшемуся от Хай-стрит узкому переулочку.
