Встречает Знаменский, в форме, на милицейской машине, чтоб можно было встать у аэропорта. Загодя приехать не удалось, а самолет прибывает по расписанию, и Пал Палыч не идет внутрь, чтобы не путаться в людских потоках. Он немного волнуется. Конечно, они переписывались, от случая к случаю, Томин присылал красивые фотографии, в последнее время появилась такая штука, как мобильник, но это все не то, что живое общение...
Элегантный Томин появляется из дверей. Друзья обнимаются. Три года не виделись, рады до кома в горле. В прошлый раз Томин приезжал, когда мать была в больнице, и Москву проскочил на бегу.
- Совсем парижанин, - любуется Знаменский.
- У Интерпола штаб-квартира в Лионе, так что мы провинциалы, отшучивается Томин. - Почему ты все еще не генерал?
- Я непослушный полковник. А непослушных в генералы не очень производят. Зато историю чаще делают полковники. Как мы с тобой. Поехали?
Они едут из Шереметьева, что называется, с ветерком, - милицейская мигалка свое берет.
- О деле сразу будем говорить? - спрашивает Знаменский. В эти первые минуты немножко непонятно, про что говорить.
- Ни-ни-ни! Сегодня я душой и телом с мамой. Представляешь, приехала из заграничной Украины, чтобы недельку вместе побыть!
- Я знаю, - улыбается Пал Палыч. - Просилась в Шереметьево. Я отсоветовал.
- И спасибо тебе. Нечего зря трястись в восемьдесят пять лет.
- Так ты всего на неделю?
- По обстоятельствам. - Томин всматривается в друга. - А что ты, Паша? Устал? Болен?
Как-то, похоже, сдал неутомимый "следак".
- Здоров. Просто как в старом анекдоте: "А жизнь-то какая, товарищ пограничник?" Из Парижа тебе веселей смотрится.
- Наверное... Давно ли уехал, а кажется, вечность!
...Пока друзья мчатся из аэропорта, машина, которую предоставили Ковалю, везет его по городу.
- Свернем или прямо? - спрашивает шофер на очередном перекрестке.
Коваль показывает жестом. Маршрут он выбирает на ходу.
Глаза Коваля зорко схватывают новое в облике улиц.
Банк. Банк. Банк. Банк.
Многометровые рекламные щиты.
Мальчишки-газетчики на осевой.
Здесь же нищий с выставленной культей вместо руки.
Ряды уличных магазинчиков.
Частые-частые пункты обмена валюты.
Казино.
Секс-шоп.
Зазывные картинки на боках автобусов.
Эту жажду нахватать атрибутов западной цивилизации Коваль воспринимает неоднозначно: тут и любопытство, и брезгливость, и удовольствие.
- Давно не были? - угадывает шофер.
- Десять лет.
Шофер присвистывает.
