— Я сначала побывал там. Центурион Портиллус сообщил мне о том, куда ты направился. Мы с сенатором проезжали здесь несколько дней назад и видели взбунтовавшихся рабов. Вот я и подумал, что лучше лично убедиться, что с тобой все в порядке.
— Ну, что ж, теперь все в порядке. — Макрон указал на турму[25] всадников-эквитов,[26] оставшуюся по ту сторону завала. — А эти откуда?
— Четвертая Батавская ала,[27] расквартированная возле Гортины. Во время землетрясения они потеряли половину коней и больше сотни людей. Учитывая все опасности на дороге, сенатор предоставил нам эскорт.
— Опасности? Так, значит, рабы разгулялись не только здесь?
— Нет. — Катон понизил голос. — Рабы взбунтовались вдоль всего южного берега острова. В основном в крупных поместьях, но среди них есть беглые и из городов. Следовало ожидать, что они постараются воспользоваться ситуацией. Нам сообщили о нескольких нападениях бунтовщиков на фермы и мелкие поселения. Они даже напали на отряд, который Семпроний выслал для охраны поместий на дороге из Гортины.
Катон кивнул в сторону остановившейся позади Макрона колонны:
— Но это? Тебе следовало взять с собой целую сотню.
Он посмотрел в сторону деревьев, среди которых засели рабы. Горстка их маячила на опушке, с опаской наблюдая за римлянами.
— Они наглеют. Нам следует как можно скорее вывести твою колонну на дорогу в Маталу.
Несколько батавов преградили путь возможному нападению из оливковой рощи, в то время как остальные спешились, чтобы помочь людям Макрона расчистить дорогу. И в скором времени колонна уже громыхала по дороге в Маталу, а батавы ехали в две цепочки по обеим сторонам повозок, чтобы отразить любую возможную атаку. Отдав коня на попечение одного из своих людей, Катон шел рядом с Макроном.
— А как обстоят дела в Гортине? — спросил последний.
— Неважно. Город не настолько разрушен, как Матала, но почти все старшие чиновники и офицеры погибли или получили ранения из-за обрушения крыши в доме правителя.
— Правитель еще жив?
Катон покачал головой:
— Умер через несколько часов после нашего прибытия. Но, может, лучше было бы, если бы он погиб на месте.
— Как так?
— Бедняга сильно страдал, но главная беда в том, что он передал власть одному из своих людей — Глабию.
— Догадываюсь… Глабий наслаждается властью и не намеревается уступать ее Семпронию.
Катон сухо улыбнулся:
— Именно. А поскольку он окружил себя друзьями и целым войском телохранителей, то может диктовать свои условия. Поэтому сенатору пришлось пойти на компромисс. Теперь он делит власть с Глабием, который правит в Гортине, в то время как Семпроний распоряжается в остальной части провинции.
