— Гарнизонная?
— Последние пятнадцать лет, — пояснил оптион. — Прежде находилась на дунайской границе. Но это было до меня, конечно.
— Понимаю, — кивнул Макрон. — А кто здесь командует?
— Префект[16] Люций Кальпурний, но сейчас он в Гортине,[17] столице провинции, вместе с прочей знатью. На время своего отсутствия он оставил распоряжаться центуриона Портиллуса.
Вступив в базилику, они миновали пустые помещения и пересекли центральный зал, направляясь к цепочке комнат на противоположной стороне здания. Остановившись возле открытой двери, оптион постучал по раме.
— Входи! — откликнулся усталый голос.
Оптион жестом велел своим людям оставаться снаружи и пригласил Семпрония и его спутников в кабинет префекта.
Прикрытые ставнями окна просторной комнаты смотрели над городом в сторону моря. В обычный день из них открывался бы превосходный вид, подумал Катон, но сегодня окна смотрели на панораму разрушения и страданий. Перед окнами за столом сидел плотный мужчина в красной армейской тунике, совершенно лысый и покрытый морщинами. Прищурясь, он посмотрел на посетителей.
— Да? А, это ты, оптион. Кто эти люди?
— Они пришли к главным воротам, господин. — Оптион показал на Семпрония. — Этот благородный муж утверждает, что является римским сенатором Гаем Семпронием. Двое других, по его словам, — центурионы.
— Понятно. — Портиллус вновь прищурился, а затем поднялся из кресла и подошел к гостям, чтобы разглядеть их более внимательно. — Итак, господин мой, могу ли я спросить, что вы делаете здесь, в Матале?
— Безусловно, — терпеливо ответил Семпроний. — Мы находились на направлявшемся в Рим корабле. И вчера вечером возле берегов Крита нас поразила гигантская волна.
— Откуда шел ваш корабль? — прервал его Портиллус. — Из какого порта?
— Из Кесарии, на сирийском берегу, — немедленно ответил Семпроний.
— Может ли это подтвердить капитан корабля?
— Его унесла волна. Но ты можешь расспросить первого помощника, если ощущаешь подобную необходимость.
— Могу. Позже. — Портиллус подозрительно уставился на всех троих. — Полагаю, вы видели, что натворила волна в Матале. Отсюда возникает вопрос: если ей хватило силы разрушить целый город, то как мог уцелеть простой корабль?
— Клянусь богами, не сказал бы, что он уцелел! — вмешался Макрон, одаривший Портиллуса яростным взором. — А вот тебя происходящее, похоже, не затронуло. Не потрудишься ли объяснить, а? Сидишь себе здесь, когда от твоего города осталось смердящее дерьмо.
