— Да… да… И поставь эту дрянь, пока ты не вышвырнул ее мне на голову!
— Что? Ах, да. — Макрон повернулся к своему помощнику. — Отставить. Клади амфору вниз, да аккуратнее. Катон, погоди. Схожу за веревкой.
— Будто я куда собирался… — с облегчением буркнул Катон.
Мгновение спустя темный силуэт Макрона появился над поручнем, и канат плюхнулся в воду.
Холодные пальцы Катона нащупали конец веревки. Вцепившись в нее изо всех сил, он пробормотал сквозь стиснутые зубы:
— Тяни.
Крякнув, Макрон потянул своего друга из моря, и когда плечи молодого центуриона высоко поднялись над водой, ухватил его за тунику, чтобы втащить на борт. Катон рухнул на палубу и перекатился на бок; грудь его тяжко вздымалась после заплыва с реей к борту «Гора». Он поежился, ощутив холодный ночной ветерок. Макрон не мог не усмехнуться.
— Вот она, твоя истинная природа: точь-в-точь мокрая крыса, вот ты кто.
Друг нахмурился.
— Не вижу повода для смеха в нашей ситуации.
— Значит, и не особо стараешься.
Катон тряхнул головой, а потом сердце его замерло, едва он оглядел палубу и увидел весь нанесенный кораблю ущерб, а также горстку силуэтов, суетившихся вокруг люка.
— Юлия… Где Юлия?
— С ней все в порядке, парень. И с ее отцом тоже. — Макрон помедлил и кашлянул. — А вот Джесмии нет.
— Нет?
— Погибла. Шею ее переломило, когда корабль опрокинулся. Мы потеряли многих моряков и пассажиров. В основном смытых за борт. Остальные погибли или изувечены корабельными обломками.
— Так значит, Юлия жива, — пробормотал под нос Катон, ощущая, как волна облегчения прокатывается по всему его телу. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить колотящееся сердце, и поглядел на Макрона. — Она считает, что я погиб?
Ветеран кивнул:
— Но не теряет самообладания — конечно, все-таки дочь сенатора. Однако ты можешь без промедления успокоить ее. А потом нам придется вновь сделать это корыто мореходным, иначе всем нам предстоит отправиться на дно.
Катон с трудом поднялся на ноги.
— Где она?
— В трюме. Помогает избавляться от груза. По собственному желанию, я здесь ни при чем, можешь не спрашивать. А теперь, — Макрон обратился к стоявшему рядом напарнику, — вернемся к делу.
Оставив Макрона и моряка управляться с громоздкой амфорой, Катон направился, ступая по палубе, к открытому люку. Его встретил широкой улыбкой выглянувший из люка Семпроний.
— Вот это встреча! А я-то уже думал, что ты погиб, центурион.
Катон принял протянутую ему руку и пожал ее. Сенатор молча посмотрел на него и негромко произнес:
