Чем больше наблюдал за ними Федя, тем больше крепли его сомнения: что-то в поведении этих милиционеров неладно.
Теперь юноша почти не спускал с них глаз. Один из милиционеров нагнулся к костру прикурить. Короткая стеганка его приподнялась, и Федя приметил новенькую желтую кобуру. Из нее торчала надраенная до блеска рукоятка пистолета с глубокими темными раковинами. Наташа закончила укладку рюкзака, наскоро ополоснула в реке котелок и протянула его Феде.
— Отдай Володьке, — сказал он, туго стягивая свой рюкзак.
Покончив с ним, Федя скатал плащ-палатку и тоже передал ее товарищу.
Поведение его удивило Володю. Сильный и выносливый, Федя обычно брал груза больше всех. А сейчас он явно старался облегчить свою ношу. Но такова уж была сила давнего дружеского доверия, что Володя не счел нужным даже спросить, почему Федя отказался от котелка и плащ-палатки…
— Собрались? — спросил Сазонов. — Проходите вперед.
— Как арестантов! — Наташа хотела улыбнуться, но у нее получилась только жалкая гримаска.
— Разговорчики! — Сазонов строго посмотрел на Наташу. — Поговорим на месте. Будем составлять акт, тогда и поговорим.
— Поговорим! — сердито блеснула глазами Наташа. — Подумаешь!
— А где Петька? — вспомнил Сазонов.
Наташа отвернулась, не желая отвечать ему. Володя осмотрелся, но ответить не успел.
— В поселок ушел, — опередил его Федя.
— В поселок? — удивился Сазонов. — Один?
— Вы же приказали отправить его обратно? — не глядя на него, напомнил Федя. — Мы выполнили.
— Додумались! — Сазонов укоризненно покачал головой. — Отправить мальчонку одного. Наслушались болтуна и поверили, что он все знает и все может.
— Ничего, — Федя вскинул за спину рюкзак и спокойно добавил: — По ручью пойдет — не заблудится.
Володя быстро переглянулся с Наташей. Если Федя счел нужным укрыть Петьку от Сазонова, значит, так надо. Наташа с самой откровенной неприязнью посмотрела на непрошеных попутчиков и незаметно поддержала Федю:
— Что ж мы стоим? Петьку все равно уже не догнать, — и первой направилась к горам.
Небольшая группа поднялась ложбинкой, прорезавшей кряж, и спустилась на знакомый карниз, нависший над пропастью. Задержанные шли молча. Притихла даже Наташа. Все случившееся казалось ей непоправимой бедой. Страшно было подумать, что ждет их в поселке. Девушка никогда не бывала в милиции, а о суде имела самое слабое представление — по газетным заметкам да случайным чужим рассказам. И вдруг — акт, допросы, быть может, и суд…
