— …О-олк! …О-олк!..
Володя смотрел на озорного мальчишку горящими глазами. Ему и самому хотелось, вот так же, как Петька, ветерком промчаться по снежному мосту, ощущая приятный и острый холодок под ложечкой, а потом, когда опасность останется за плечами, глубоко и облегченно вздохнуть. Володя осмотрел край снежного моста, даже потоптался на нем и понял, почему так прочен снег, соединяющий обе стороны пропасти. Когда-то метель случайно перебросила через пропасть легкую снежную арку. В оттепель снег стал подтаивать, оседать. Затем его прихватило морозом. Опять шел снег, и снова его осаживала оттепель, а мороз покрывал коркой льда. Так, слой за слоем, наращивались плотный крепкий снег и ледяные корки, пока не образовался этот своеобразный мост. Сколько лет стоял он здесь и сколько еще простоит?..
Все это Володя понял. Но побежать за Петькой не мог. Нарушение порядка в пути издавна считалось у друзей самым тяжким проступком. Он вздохнул и безропотно дал Феде обвязать свою грудь веревкой.
Утешился Володя тем, что первым — после Петьки — прошел по опасному переходу. Спустившись на карниз, он подождал Наташу. Вдвоем они прижались спиной к каменной стене, уперлись ногами покрепче и крикнули Феде:
— Поше-ол!
Не подвел Васькин мост. Федя прошел благополучно.
Идти каменным карнизом, чуть заметно спускавшимся к югу, было легко. Порой здесь даже шли по двое. И тут снова заговорил всех Петька, неумеренно прославляя Ваську Калабухова.
Беседуя, путники вышли к месту, где пропасть раздвоилась. Направо она резко расширилась и приоткрыла далекую, чуть тронутую палевой дымкой сопку. Узкая же часть ее свернула налево и скоро перешла в крутую ложбинку, зажатую между округлыми скатами. Усталые путники поднялись ложбинкой — и перед ними открылась неширокая бурливая река. За ней виднелась равнина, покрытая серебристым ягелем. Ниже по течению на равнине рассыпались бурые пятнышки.
— Смотрите, смотрите! — закричала Наташа. — Олени! Право же, олени!
— А чего смотреть? — пренебрежительно пожал плечами Петька. — Олени! Пригонят их в поселок на мясо — тогда насмотритесь досыта.
— Сразу видно защитника природы! — одернула мальчишку Наташа. — Васька твой следит за какими-то мальками. А ты? Даже в оленях не видишь красоты.
— Красота! — буркнул Петька и машинально достал из кармана расческу: — Какая в оленях красота? Бараны и те интереснее. Дерутся так… Лбы трещат!
Наташа возмущенно отвернулась. Трудно было ей, только что приехавшей из Подмосковья, понять, что для мальчишки, выросшего в тундре, обыкновенный индюк был куда интереснее оленей. Оленей Петька частенько видел в поселке, а индюка только на картинках.
