Эти способности, или сиддхи, как они называются в восточных традициях, развивались в результате огромных личных усилий и затрат. В книгах Карлос описывал свои страдания и всепроницающее чувство ужаса. Каждый раз, когда он пытался вернуться к своим обычным делам, учение дона Хуана затягивало его назад. Будничная жизнь теперь казалась ничтожной.
В последних книгах Карлос описывает, как дон Хуан превратился в пламя вместе с избранными учениками. Кастанеде был дан наказ в качестве лидера возглавить оставшихся строптивых учеников, но они противились этому.
К ужасу Карлоса, группа, оставленная ему в наследство, была охвачена жаждой власти и увлечена ритуальной магией. Карлос разделял их веру в существование «бестелесных хищников», однако мечтал привести их к свободе без таинственных методов и приемов дона Хуана. Карлос утверждал, что структура его «энергетического тела» была весьма отлична от «энергетического тела» учителя; для того чтобы принять предводительство Кастанеды, необходимо было понять более абстрактные предпосылки. Карлос объявил себя «нагвалем свободы», существом без эго, которою невозможно соблазнить стяжанием магической силы. Это, как считал он, было детскими игрушками, недостойным и «человека знания».
Сражения в конечном итоге привели к тому, что Кастанеда разорвал связь со своими подопечными.
Он хотел, чтобы они переехали в Лос-Анджелес и поступили в UCLA, но те предпочли пустыни Мексики. К тому времени большинство учеников, по общему мнению, накопили достаточно силы, чтобы en masse[7] оставить землю и, превратившись в пламя, присоединиться к дону Хуану, путешествующему по другим мирам.
Предсказание дона Хуана, касающееся будущего Карлоса, было пугающим однажды три ученицы будут посланы ему Духом — силой, управляющей Вселенной. Карлос должен будет вести женщин, посвятив их в «три ветра». Но сам не сможет их найти Дон Хуан зловеще предрекал, что они будут представлять собой самый большой вызов в его жизни.
Кастанеда находился в зените славы, но его жизнь была скрыта от глаз посторонних. Именно для того, чтобы поддерживать эту таинственность, он никогда не давал интервью. Иногда Карлос соглашался на редкие импровизированные лекции для узкого круга людей.
Он обычно не позволял себя фотографировать, потому что «человек знания яки должен любой ценой остаться недоступным, а фотографии привязывают нас к социуму». То, что никто не знал, как он выглядит, невероятно способствовало славе и подогревало интерес к тайне Кастанеды.
