В Тбилиси сели почти в полночь и с аэродрома отправились в штаб фронта. Город еще не спал…»
По известным причинам Штеменко «упустил», что мы летели на личном самолете отца, а полковник Грачев был его шеф-пилотом.
— Среди сопровождавших Берия упоминаются Цанава, Рухадзе, Какучья…
— Нет, эти люди к военному делу не имели никакого отношения. Они служили в НКВД, в особых армейских отделах, действовавших в тылу, обезвреживая диверсантов.
— А как насчет военачальников, которым «досталось»? — Генерал Тюленев в одно время командовал ЗаКВО и дружил с моим отцом. Этот высокообразованный и интеллигентный человек, начавший свой боевой путь кавалерийским офицером и командиром Красной Армии вместе с М. Буденным, окончил две академии, учился во Франции. Тюленев поддерживал решения отца и никаких разногласий не возникало. Не подвергались репрессиям и другие командиры. Правда, с согласия ГКО отец снял с должности Буденного, который буквально дезертировал с поля боя, бросив управление армией. Буденный пытался прорвать пограничные заслоны, публично заявляя, что немцев не остановить и нечего спасать мандариновые рощи Кавказа. Из-за своей некомпетентности в современном бою он не способен был командовать не то что армией, а даже маленьким подразделением. Тогда же по представлению отца, в ГКО отозвали члена военного совета Л. Кагановича.
За весь период нашего пребывания на Кавказском фронте, никто не был репрессирован. Вспоминается один случай, когда без приказа сверху командир расстрелял перед своей частью молодого офицера, испугавшегося наступления немецких танков и сдавшего позицию. О Петрове и других: в моем присутствии неоднократно собирались командиры частей, ведущих бои на перевалах и на подступах к ним, в том числе очень известные в дальнейшем полководцы Гречко, Леселидзе и др., и отец спокойно разбирал с ними вопросы, как военного, так и организационного характера.
— Говорят, что Берия, находясь на Кавказском фронте, ввел для радиопереговоров мингрельский язык. Это правда?
— Такие случаи носили эпизодический характер — не могли же радистами быть только мингрелы!
— Каковы заслуги Лаврентия Берия, на ваш взгляд, и том, что в те трудные дни Кавказ выстоял и враг был изгнан оттуда?
— Отец приехал на фронт в критический момент, когда командование пребывало в полнейшей растерянности. Немцы довольно глубоко проникли в тыл, захватили Клухорский, Марухский, Мамисонский перевалы. Мне было тогда восемнадцать лет, и я занимал незаметную должность, но видел и слышал многое, что происходило вокруг. Позже мне рассказывали о тех же событиях Подин и Штеменко. Поэтому кое-какие выводы, пусть не всеобъемлющие, я способен, наверное, сделать.
