Пер Хаммар и Цацики сидели впереди, поэтому Цацики приходилось часто оглядываться во время урока, чтобы проверить, как там Сара.
Стоило ему обернуться, как Элин начинала истерично хихикать и щипать за руку Сару, которая тоже начинала хихикать.
Цацики не понимал, чего они смеются. Он вообще перестал понимать Сару. Вместе они или нет? Может, ему лучше начать встречаться с Юлией? Потому что ему определенно хотелось, чтобы у него была девушка. Очень хотелось.
В четвертом «Б» всё кипело от любви. Стоффе встречался с Марией Грюнваль, Хесус — с Сандрой, Кристиан — с Ким. После школы они часто ходили домой к Стоффе смотреть кино, а на уроках девочки писали мальчикам записки. Цацики им завидовал. Ему тоже хотелось получать тайные записки.
Сара за лето выросла — вчера, стоя за ней в очереди на завтрак, Цацики заметил, что она его обогнала. Может, поэтому она его разлюбила? Может, она не хочет встречаться с коротышкой?
Так близко он не стоял с ней рядом с тех пор, как они танцевали медленный танец в уборной. Тогда они были одного роста. Ее длинные светлые волосы красиво переливались. Цацики не удержался и потрогал их.
— Отстань! — сердито огрызнулась Сара и обернулась. — А, это ты?
Сара улыбнулась, и сердце Цацики заколотилось. Он глуповато улыбнулся в ответ и посмотрел на Пера Хаммара, который стоял рядом со Стоффе и болтал о футболе.
Ну почему, почему ему только десять? Почему Сара бросила буги? Почему любовь — это так сложно?
Цацики так ждал буги, что бегом бежал на первое занятие. Но ни Сары, ни Расмуса-Элвиса там не было. Новый учитель проверил список учеников, но их фамилий там не оказалось.
— Тогда я тоже не буду ходить, — расстроенно заявил Цацики и пошел домой.
На следующий день он спросил Сару, почему она бросила.
— Потому что мы с Элин решили ходить на сальсу, — ответила она. — Это гораздо интереснее.
А может, Сара бросила буги, потому что не хочет с ним больше встречаться, но боится об этом сказать? От этой мысли любовь Цацики стала еще сильней. Никто никого не любил так, как он Сару.
— Так всегда, — сказала Мамаша. — Невозможное манит больше всего.
Цацики взял самую красную Мамашину помаду и ярко накрасил губы. Потом он поцеловал зеркало в ванной алым поцелуем разлуки. Получился красивый ровный отпечаток.
— Ой! — испугался Йоран, распахнув дверь в ванную. Он в ужасе уставился на кроваво-красный рот Цацики.
— Что, уже и уединиться нельзя в этом доме? — недовольно пробурчал Цацики.
