— Печально, — хрипло отозвался Алекс, зябко передернув плечами.
Зарницы молитв титана потускнели, наступало утро. Оно было еще более холодное, чем ночь. Его прохлада не принесла свежести, не бодрила тело и дух. Пропитанный серым туманом воздух давал лишь зябкость и усиливал звуки, ставшие еще более громкими и пугающими. Черные облака громоздились в горах, скрывая их крутизну, и казалось — небо соприкасается с землей, и нет между ними раздела.
— Скрижали судьбы, — вдруг невнятно пробормотал Смит, как будто случайно мысль вслух произнес.
— Что? — не понял Алекс.
— Жестокая неотвратимость и неизбежность, — продолжил Смит с видом человека, который в жизни познал все, а если не все, то очень многое. — Ты же видел, Алекс, я хотел спасти их, я сделал все, что мог… Но я умер и все стало бесполезным. Это неизменность рока — скрижали судьбы… Я боролся отчаянно! В конце концов, я не выбирал такой судьбы, — дрогнувшим голосом, почти выкрикнул Смит. — Неужели они мертвы: моя Элис, моя жена… — эти последние слова у Смита прозвучали особенно проникновенно и нежно. — Я дорого отдал бы за то, чтобы узнать: существовала ли возможность нарушить предначертанное? — спросил Смит, обращаясь ко всем присутствующим и одновременно — к самому себе. — Да, да, все фатально… — ответил он сам себе и замолчал.
Все молчали, сопереживая Смиту. Лишь шаман совсем неуместно ерзал на лавке, странно сопел носом, всем своим видом показывая, что он с чем-то не согласен и желает высказаться.
— Ты, Смит, однако, сам сделал свой выбор, никто тебе твой путь не выбирал.
— Что ты говоришь, толстяк?! Напряги свое серое вещество и подумай: разве я мог желать себе такой судьбы? — Смит не скрывал своего раздражения и обиды.
— Нет, конечно, ты не хотел этого, но, однако, ты сам выбрал себе судьбу.
— Каким образом он это сделал? — проявил живой интерес Алекс.
— Просто, однако. Все очень просто. Человеку дается много, очень много вариантов судьбы, сто… А, может, и больше, однако, — я не знаю много цифр. И судьба его может меняться каждый день или даже каждый час.
— Но это бред, это невозможно! — возмутился Смит.
— О, нет, Смит, подождите, не горячитесь, пусть шаман продолжит, это очень интересно.
— Я все равно никогда не пойму этого! — настаивал на своем Смит.
— Я, однако, так скажу, что ты все поймешь. Слушай, однако. Твоя судьба — это как поезд, идущий по рельсам. Ты едешь с большой скоростью, перед тобой множество других путей. Вдруг стрелки переводятся, и ты перескакиваешь на другой путь, неожиданно и даже случайно, затем на третий… и, однако, начинаешь понимать, что едешь совсем не туда, куда собирался. Твой путь изменился, а все оттого, что ты совершил поступок — хороший или не очень, а, возможно, и совсем недостойный человека, или произнес слово, даже малозначительное, — как кажется тебе, но этим ты уже сделал некий незримый выбор, который, однако, и станет твоей судьбой. Понял, однако? Будущее максимально изменчиво и целиком зависит от решений и действий, предпринимаемых человеком.
