Элеонора резко остановила машину. Заглушила двигатель. Повернулась к Илье и негодующе спросила.
— Что ты предлагаешь, журналист?
— Успокойся. — Илья положил свою руку на руку девушки сжимающую руль, — Прошу тебя успокойся. Если твои люди готовы продолжать наблюдение, значит нужно его продолжать. Ну что ты сделаешь, если Стилианос пошлёт тебя куда подальше, или просто не пустит на порог. А есть ещё вариант, он вызовет полицию, и мы с тобой проведём остаток ночи, а возможно и ближайшие несколько дней в местной тюрьме, по подозрению в убийстве Косты.
— Но пойми, я не могу ждать, когда мне влепят пулю в затылок. Или сердце моё остановится от острой сердечной недостаточности. Илья, ты что забыл?! Я единственная, оставшаяся в живых, из тех, кто знает о существовании книги. — Элеонора сделала глубокий вдох и замерла, словно увидела призрака.
Илья смотрел в широко раскрытые глаза Ван Голланд.
— Я правильно тебя понимаю? — аккуратно спросил Илаев. — Ты хочешь сказать, что Синеев, может быть не причастен. И тогда….
Машина сорвалась с места. Через десять минут они подъехали к дому Якова Исааковича. Элеонора и Илья вышли из машины, и подошли к входу в дом. Элеонара нажала кнопку звонка. Тишина. Через несколько минут, Илья услышал, шаркающие шаги за дверью и старческое недовольное ворчание.
— Что вам, чёрт побери, нужно?
— Приношу свои извинения Яков Исаакович, мне срочно нужно с вами поговорить, обстоятельства сложились так, что мне пришлось посетить вас именно сейчас. — Элеонора нетерпеливо дёргала за входную ручку.
Дверь открылась. Синеев, предстал пред Элеонорой и Ильёй в заспанным и взъерошенным. Редкие седые волосы былы растрёпаны, на ногах смешные домашние тапки с большими мысами, сверху, на скорую руку Яков Исаакович накинул домашний халат.
— Мисс Ван Голланд я бы предпочёл разговаривать с вами днём и при свидетелях. А этот журналист, не смотря на хорошие рекомендации, уже не вызывает доверия, поскольку прибыл вместе с вами. — недовольно буркнул старик и ткнул в Илью, длинным жёлтым пальцем.
— Речь идёт о вашей безопасности. — сказала Элеонора.
— Встречаясь с вами ночью, я подвергаю себя гораздо большей опасности, чем плавая с крокодилами в Ниле. Но я стар, и давно не боюсь опасных ситуаций. Хочу только заметить, что камера перед входом зафиксировала ваш приход, и если вы решили со мной разделаться как с остальными, вам этого с рук не сойдёт. — И Синеев, помахал вблизи лица Элеоноры старческим сухим кулаком.
