Его не заботят ваши страдания, он будет истязать ваше тело. Поскольку лишь одна цель преследуется им, и ради неё он прибегнет к любым средствам и не погнушается никакими методами в убеждении. И действия его покажутся вам изуверскими.
Но это лишь иллюзия, иллюзия бледного немощного страха, иллюзия мучительной боли и горького несчастья, дарующая бесконечную свободу и несущая вечное благо. Он знает, он слышит, он ведает ибо он…
Александр Венский остановился на площади перед башней Цитглоггетурм.
Задорный крик петуха нарушил привычную для этого места приглушённость и степенность, а в нише, рядом со знаменитыми астрономическими часами работы Каспара Бруннера, стали дефилировать фигурки сказочных персонажей, из которых Александр доподлинно опознал только медведей.
— Без четырёх три. — тихо проговорил он и сверил время Бернских часов со своими.
Александр знал, что петушиный пение раздаётся ровно за четыре минуты до каждого часа.
Он не был знатоком истории и архитектуры, но всегда старался изучить основные достопримечательности стран и городов, в которых бывал. Это позволяло хоть немного почувствовать себя беспечным туристом, прибывшим в страну именно для того, что бы наслаждаться местной культурой, историей, кухней и всем, что может заинтересовать человека, не обременённого делами.
Александр не редко посещал различные страны, но почти всегда эти визиты не являлись праздными. Он выезжал за пределы родины лишь для того, что бы выполнить порученную ему работу, на которую обычно уходило не более трёх четырёх дней. И хотя он не отличался сентиментальностью и излишним романтизмом, всё же выбирал время для осмотра местных исторических памятников и популярных среди туристов мест.
В этот раз в его личном распоряжении было не более трёх часов. Александр ещё несколько минут внимательно рассматривал башню с диковинными часами, затем, не спеша, двинулся по улице Крамгассе. Он не на долго задержался, у медвежьего фонтана, представляющего собой скульптуру медведя в шлеме, с заткнутыми за пояс мечами, гордо держащего в одной лапе знамя, а в другой щит. Посетил дом музей Альберта Эйнштейна, в котором тот написал теорию относительности. В Католической церкви святого Петра и Павла он присел на сиденье в одном из последних рядов, закрыл глаза и постарался проникнуться умиротворённой атмосферой храма. Александр не был верующим, но, как и все он в глубине души надеялся, что бог есть, хотя часто встречался в своей жизни с вещами, которые очень тяжело было отождествить с божьим замыслом. И всё же ему хотелось верить, что бог есть.
