Водитель боролся с непослушной махиной на протяжении трехсот ярдов. Двенадцать долгих секунд он поворачивал руль влево, вправо, пытаясь прекратить виляние. Но громадный маятник все увеличивал амплитуду. НА МОСТУ ГОЛОЛЕД. Автобус проехал над последней бетонной трубой, передние колеса снова поймали дорогу, но сейчас они были повернуты в сторону твердой обочины, и автобус повернул туда. Водитель нажал на тормоз. Автобус поехал наискось. Он замедлил ход. Но недостаточно.
Передние колеса проехали по гофрированной полосе, пересекли твердую обочину и съехали с асфальта в мелкий кювет. Днище проскребло десять футов по краю кювета, и автобус остановился в наклонном положении: передняя треть в канаве, задние две трети на обочине, причем моторный отсек торчал над первой полосой. Мотор заглох, слышалось только шипение разогретых деталей на снегу, выдох пневматических тормозов да крики пассажиров, смолкшие через пару секунд. За исключением одного человека, пассажиры представляли собой однородную группу. Двадцать стариков и старух и более молодой мужчина в салоне, вмещавшем сорок пассажиров. Двенадцать были вдовы. Остальные восемь — супружеские пары. Все — из Сиэтла, прихожане одной церкви. Это была туристическая поездка. Они повидали Городок в Прерии.[1] Теперь их ожидала долгая дорога на запад, к горе Рашмор. С заездом в географический центр Соединенных Штатов. По дороге они посетят национальные парки. Маршрут интересный, но неподходящее время года. Зима в Южной Дакоте известна своей негостеприимностью. Отсюда пятидесятипроцентная скидка на билеты.
Посторонний пассажир был мужчина, по крайней мере на тридцать лет моложе самого младшего из группы. Он сидел отдельно, сзади, за три ряда от последних стариков. В автобус он сел сегодня, во время остановки для отдыха, к востоку от городка под названием Кавур. Он просто сел в автобус. Кто-то видел, как он разговаривал перед этим с водителем и, кажется, платил.
Его сочли приятным попутчиком. Он был спокоен и вежлив. На фут выше любого из пассажиров и, по видимости, очень силен. Не красавец, не кинозвезда, но и не урод. Похож на спортсмена, недавно завершившего карьеру. Он был в мятой рубашке навыпуск и парусиновой куртке с подкладкой. Без сумки, что странно. Вдовы, что посмелее, пробовали завязать с ним разговор, но большую часть поездки он проспал и на попытки заговорить с ним отвечал вежливо, но лаконично.
Имя его они все-таки узнали. Один из мужчин по дороге из туалета представился ему. Высокий незнакомец посмотрел на него и секунду помолчал. Потом пожал протянутую руку и сказал:
