Ричер пожал плечами. Отпил из бутылки. Питерсон сказал:
— Тюрьму строили два года. Тут были сотни строителей. Для них построили поселок. В пяти милях к западу от города. Там когда-то была военная база. Добавили еще домиков, подвезли вагончики. Год назад строители разъехались. И въехали байкеры. Сейчас их здесь больше сотни. Продают метедрин. Помногу.
— Так разгоните их.
— Мы пытаемся. Это непросто. У нас пока нет оснований для обыска. Обычно с этим нет проблем. Если лаборатория в вагончике, ее срок жизни обычно — день или два. Они взрываются. Но эти очень осторожны. Пока что ни одного происшествия. Но мы получили зацепку. Из Чикаго приехал человек договариваться об оптовой закупке. Встретился с их главарем прямо в Болтоне. Купил образец с пикапа на стоянке ресторана, где мы ужинали. У нас есть свидетель. Чикагский уехал, но мы захватили наркотик и деньги и арестовали байкера. Он сейчас в окружной тюрьме, предстоит суд.
— А это недостаточное основание для обыска?
— Его пикап зарегистрирован в Кентукки. Водительские права из Алабамы. Утверждает, что он здесь проездом. Что не живет здесь. Мы не можем привязать его к остальным. Не можем получить ордер на основании того, что он одет, как другие, которых мы видели. Но мы предложили ему сделку по признанию вины, и он даст нам все для разгона этой лавочки.
— Он согласился?
— Еще нет. Ждет, чтобы свидетель забыл или умер.
— Кто свидетель?
— Милейшая пожилая дама, наша, городская. Ей семьдесят с лишним. Была учительницей и библиотекаршей.
— Она может забыть или умереть?
— Конечно. Они запугивают свидетелей. Или убивают.
— Поэтому вас беспокоят приезжие. Вы думаете, что к ней кого-то подошлют.
Питерсон молча кивнул.
Ричер основательно глотнул из бутылки.
— Почему вы думаете, что это будет приезжий? Сами байкеры не могут этим заняться?
Питерсон покачал головой:
— Мы следим за каждым, кто появляется в городе. Как вы сами убедились. Только это будет не байкер. Кто-то другой.
— Где свидетельница?
— Дома. Ее зовут Джанет Солтер. Настоящая бабушка из сказок. К счастью, она живет в тупике. Наша машина днем и ночью загораживает въезд. Вы ее видели. Вторая машина стоит возле ее дома, а третья на параллельной улице, сторожит тыл. И женщины-полицейские в доме, самые лучшие, круглые сутки. Их четыре, две дежурят, две спят.
— Когда суд?
— Если повезет, через месяц.
— Она понимает, что ей грозит?
— Мы объяснили ей ситуацию. Но она не отступит. Говорит, что для нее это вопрос принципа.
