Мира не обиделась. Обоюдные язвительные замечания были булавками, скрепляющими их очень свободные отношения.
— Интересно, сколько в Карде сейчас Низших? Они так незаметны… Интересно, есть ли они в моём районе? Агата часто жалуется на мигрень… Не они ли тому причиной? — повела она дальше, все ещё слабо представляя себе финальный вопрос, который даст ей единственно нужный ответ.
Гектор ухмыльнулся.
— Низших сейчас вовсе нет в Карде, — безо всякого перехода огорошил он. — Ещё осенью Дэви потребовал у Конора очистить вотчину Высших от "всякого сброда". Низших нет в Карде уже почти полгода.
— Это точно?
— Определённо точно, — она ожидала увидеть смешок в его жёлтых глазах, но Гектор остался равнодушно-безучастным. — Видимо Владыка собирается скоро отбыть в очередное путешествие, вот и не желает оставлять Карду "всякому сброду".
— Тебя это определение сильно задевает.
— Ты знаешь мою историю, — он поднялся. — Ты достаточно сыта?
Мира сладко потянулась. Ей было тепло на промозглом ветру, хотя ощущения наполненности, сытости, как в юности, она не испытывала.
— Сыта ли я? Не голодна, но экономна. Что ты хочешь мне предложить?
— Танец в небе, — он протянул ей руку. — Ты можешь остаться в человеческом обличье, если хочешь.
— Чтобы ты вертел меня, как куклу? Ну уж нет.
Была ли в их близости хоть капля любви? Нет. Ни любви, ни простого инстинкта продолжения рода, довлеющего над всем живым и не оставляющего даже carere morte. Это была разведка; поиск слабых и болевых точек противника. Это была война; они обменивались ласками, как ударами. Они оставались закрытыми, каждый в своей крепости, и когда все одежды были сброшены. И когда два крылатых воина сшибались, играя в небе, казалось, слышится лязг их доспехов…
Мира возвратилась домой за полчаса до рассвета. Неслышно отворила дверь и проскользнула в свою комнатёнку наверху.
"Низших нет в Карде! Значит, странные мысли Винсента вызваны не их чарами, — вампирша опять кружила по комнате, не замечая того. — Значит, виной тому пробуждающийся Дар Избранного и… его чертов возраст!"
Она остановилась, отчётливо представив себя и его, их последний разговор. Две фигурки, кружимые смерчем, сопротивляющиеся, цепляющиеся за стены воронки… Напрасная борьба! Они неизбежно встретятся, соединятся на дне бури!
Чёртов возраст! Сейчас, когда его детская решимость и вера в добро ускользают туманными призраками, когда он легко может подпасть под чужое влияние… сейчас — ей придётся оставить его.
