— И у Павлова зеленые настроения, — усмехнулся Смирнов. — К твоему сведению, Павлов, хлеба кое-где уже перестаивают… Значит, сегодня задания надо послать райкомам. А чтобы не допустить раскачки, сегодня же утвердим бригады уполномоченных. Выезд людей — в ночь.
Часа через три Королев принес Павлову графики по косовице и обмолоту зерновых. Бросались в глаза цифры: к десятому августа каждый район обязан скосить половину зерновых. Разве хлеба созревают по этому графику?
— А какое это имеет значение? — пожал плечами Королев.
Павлов забрал расчеты, пошел к Смирнову.
— У меня, Иван Петрович, серьезный разговор относительно вот этих графиков, — показал он бумагу. — Нельзя ориентировать на косовицу половину зерновых к десятому. Нет столько зрелых хлебов. Зачем же заставлять людей губить выращенный урожай?
— Губить-губить… — сердито передразнил Смирнов.
— Иван Петрович! Скажите откровенно: вы верите в реальность этого задания? Я не верю. Говорю прямо.
— Ну ладно. Через час — бюро. Будем утверждать. — Строго взглянув на Павлова, показал ему на стул, приглашая садиться. — Тебе, Андрей Михайлович, пора уже понимать кое-что в политике, — неожиданно мягким тоном продолжал он. — Скоро областная партийная конференция, а там съезд. С чем мы с тобой придем на конференцию? В промышленности у нас терпимо. А в сельском хозяйстве? На твоем участке. По мясу не только обязательство — план проваливаем…
— Мы его еще в прошлом году провалили, низковесный молодняк гнали ради рапорта.
— Ты думаешь, там, в Москве, удовлетворятся таким твоим объяснением? — покривил губы Смирнов. — По молоку план тоже под угрозой. Таким образом, у нас с тобой остается один козырь — хлеб! С первых дней набрать темпы косовицы, опередить соседние области. Урожай нынче выше прошлогоднего, значит, сверх плана можем сдать миллионов десять.
— Если начнем валить зеленые хлеба, то и план может оказаться под угрозой.
Лицо Смирнова стало хмурым.
— Ничего ты, Павлов, не понял, — глухо произнес он. — Бюро будет утверждать графики, не я один.
— Не нужны никому эти графики! — почти выкрикнул Павлов. — Люди на местах лучше нашего знают, какое поле когда надо косить.
— Похоже, что до работы в низах тебе недолго осталось ждать. Планы провалены на твоем участке…
С грустными мыслями уходил Павлов. Ему все хотелось понять Смирнова. Но чем дальше, тем сильней крепла мысль: «На себя работает… только на себя… И сейчас ему нужен только рапорт…» Зрело решение: бороться! Не за свой пост, нет! Бороться с любителями работать на себя. Он напишет в Центральный Комитет, если надо, поедет туда, но молчать больше не будет. Пусть и его накажут — есть за что. Но нельзя, чтобы большим делом и дальше руководил человек, думающий только о себе, о своем благополучии.
