Вадима Козинова, среднего сына владельца медицинской мануфактуры «Козинов и партнеры», удалось застать почти на пороге офицерской гостиницы. Там он провел короткую ночь, собираясь в дальнейший путь вдоль линии фронта, по полевым госпиталям. Несмотря на старательно культивируемую Козиновыми консервативную русскость во всем, от названия до имён, Вадим больше походил на немца или француза – с узким лицом, бритый, в щегольском костюме–тройке и с тщательным – волосок к волоску – пробором.
— Пожалуйста, скорее, — вежливо, но нетерпеливо попросил фабрикант. – Машина ждёт, а мой график и так сорван. Батюшка будет весьма недоволен.
Троица в составе государственного контролёра, хирурга–консультанта и промышленника устроилась прямо в столовой, за угловым столиком. Им никто не мешал, помещение было почти пусто, лишь в дальнем углу торопливо хлебал суп пехотный поручик, время от времени косясь на новенький орден Святого Петра на груди. Анна изящным движением разложила веер бумаг с печатями и размашистыми начальственными подписями. Козинов поджал губы, мгновенно уйдя в глухую оборону.
Суть проблемы Поволоцкий уяснил ещё по пути, благо, особых заморочек там не оказалось. Современная медицина, в том числе и военная, требовала обширного набора сложных и дорогих инструментов. В числе прочего – аппаратов для наркотизации, а так же искусственной вентиляции. Агрегаты были разными по конструкции, но все так или иначе вели происхождение от индивидуальных дыхательных аппаратов подводников и изготавливались на соответствующих предприятиях, входящих в единый «промышленный куст» Козиновых. Механизмы «от Козинова» работали выше всяких похвал, маска мирного времени при гарантии в пять лет служила десять–пятнадцать, после с ней ещё лет десять тренировались студенты, а затем она списывалась в ветеринарию. Но после начала войны производство пришлось увеличивать в разы, отвыкая от идеологии «мало, дорого, идеального качества» в пользу «много, дёшево, приемлемо». Ведь в военное время аппарат, который не брошен или разбит в течение года, можно отправлять в музей.
Для того, чтобы получилось «много» и «дёшево» пришлось на ходу менять технологию изготовления. Три месяца назад Козиновы перешли с меди на силумин, но первые партии начали быстро выходить из строя – недопрессованный эрзац трескался, сделанные из него испарители крошились, как говорили медики «от пристального взгляда». Детали следовало очень быстро заменить, причем крайне желательно на ещё более дешёвые.
