— Да, — глухо ответил Томас, подавляя вспышку ярости. — Прошу прощения.
В воздухе повис тончайший, на самой грани слышимости, звон, от которого заныли кончики зубных корней, от мельчайшей вибрации, окутавшей все, зачесалась кожа. Фрикке мотнул головой, с глазами тоже творились странные вещи, как будто на самом краю зрения полыхали всполохи сиреневого цвета. Сфокусировать на них взгляд никак не получалось и это цветовое мельтешение раздражало, как скрип ножа по стеклу. С тихим шорохом выдвинулись из пазов серые, даже на вид солидные и толстые стальные панели с узкими прорезями, закрывающие остекление мостика. Под потолком загорелись яркие плафоны, подменяя отсеченные броней солнечные лучи.
— Пора, — сказал капитан. – Может быть, вам лучше спуститься вниз? Это будет… неприятно.
— Я останусь, — сообщил Томас. – Раньше мне не доводилось видеть все это, я путешествовал в закрытых кабинах. Хочу посмотреть все самолично.
— Ваш выбор, — согласился капитан и предупредил. – Учтите, если вы поведете себя… неадекватно, у команды есть право и обязанность использовать любые средства. Любые.
Фрикке не удостоил его ответа, он молча отдал бинокль и подошел ближе к триплексу в бронепластине. Слоеная призма сильно искажала обзор, но все же позволяла рассмотреть окружающее, даже несмотря на плотную пелену сажи и дыма. Впереди, в сером тумане разгоралась паутина красно–сиреневых молний, ветвящихся, сшивающих невидимые в дыму море и небо…
Император взглянул на огромную карту Северной Атлантики, охватывающую также Гренландию и часть западной Европы с Британией. Диспозиция не внушала оптимизма, но пока и не сулила непоправимых бед. Надводным силам Империи не удалось пробиться через Гибралтар, но часть подлодок сумела пройти. Северная группировка упорно штурмовала Исландию, с огромными потерями, но фактически оттянув на себя большую часть вражеской дальней авиации. Американский «Эшелон» и флот остались один на один с вражеским конвоем. Почти «один на один», поскольку небольшая ударная группа русского Северного флота все же пробилась через рубеж Нескёйпстадюр–Олесунн и спешила навстречу противнику. По–видимому, авиация, базирующаяся на севере Британии, потеряла цель, и группа в составе линкора и нескольких крейсеров имела небольшой шанс поучаствовать в общей потасовке.
В груди потяжелело, не как это обычно бывает от стресса, а по–настоящему, тупая тяжесть растеклась по центру грудной клетки, по ребрам с левой стороны как будто царапнули рашпилем. Константин склонил голову, обхватил корпус левой рукой и, положив локоть правой на предплечье, помассировал подушечками пальцев лоб, похолодевший, покрытый мелкими бисеринками пота. Спохватился, что поза выглядит жалко, как попытка защититься, сел свободнее, положив руки на подлокотники кресла.
