Дорога кончилась как-то вдруг, упершись в асфальтовую чужеродность шоссе. Мишка и Ксения перешли сиротливо-пустынную в эту пору трассу, направляясь к конечной цели своего путешествия — кусочку дикого, буреломного леса. Для здешних, основательно загаженных цивилизацией и застроенных дачниками мест, такой лес теперь был почти в диковинку.
Мишка первым перескочил через придорожную канаву, галантно протянул руку девушке и, когда та прыгнула следом, поймал её, крепко притянув к себе. Молодые люди страстно поцеловались, после чего, взявшись за руки, углубились в лесные дебри, где их встретила звенящая невообразимая тишина. Разве что ветер слегка шуршал ветвями. Да похрустывали под ногами сухие прошлогодние ветки.
— Да нет тут никакой малины! — осматриваясь по сторонам весело констатировала девушка.
— Конечно, нет. Я всё наврал.
— Ах ты, Мишка-врунишка! — Ксения шутливо стукнула молодого человека по лбу. В ответ он успел ловко перехватить её руку и снова притянул девушку к себе. Теперь уже с явным намерением перейти к более решительным, нежели поцелуи взасос, действиям. Подрагивающими пальцами он расстегнул несколько верхних пуговиц её просторной фланелевой рубашки и решительно просунул в образовавшуюся брешь свои, мгновенно сделавшиеся влажными, ладони. Легкого, почти неощутимого прикосновения к упругой девичьей груди оказалось достаточно, чтобы Ксения тихонько охнула и рефлекторно прижалась к Мишке всем телом. Глаза её мгновенно покрылись поволокой нестерпимого желания. Почувствовав это, Мишка вытащил ладони обратно и, скоренько расправившись с остальными пуговицами, попытался повалить девушку на траву.
— Мишка… Мишенька… Милый… Подожди… Сейчас… Пойдем, пойдем вот туда… Пойдем…
Продолжая тискаться-целоваться, Ксения подвела Мишку к запримеченной неглубокой воронке, коих в окрестных лесах, где когда-то шли жесточайшие бои, имелось великое множество. Воронка была доверху засыпана прелой листвой, придавая ей сходство с ложем, покрытым изысканнейшей периной. Мягко высвободившись, Ксения сняла с себя рубашку и, дрожа от возбуждения, постелила её поверх листьев. «Иди сюда», — хрипло позвала она, укладываясь. Мишка, судорожно взглотнув, завозился с брючным ремнем не сводя глаз с загорелой, правильной формы девичьей груди с крепкими сосками, которые манили, слегка содрогаясь при каждом движении. Расстегнув джинсы, он опустился на импровизированную лесную постель рядом с Ксенией, поцеловал в губы и принялся гладить девичьи плечи, переходя к груди и животу.
