В США начнут разрушаться корпорации, экономика в целом испытает процесс дробления. Неадекватность в новых условиях старой законодательной базы станет очевидной для всех, и это позволит Обаме реформировать как законодательство, так и систему управления в целом. Роль государства, и сегодня очень высокая, дополнительно возрастет. Возможно, будет введено чрезвычайное положение, что усилит позиции Национальной гвардии — думается, Ф. Энгельс предсказал бы именно такое развитие событий. Но, скорее всего, Обаме хватит того ресурса, который изначально будет в его руках: дифференцированные курсы обмена обваливающегося доллара на новую валюту. Не знаю, будет ли это уже существующее амеро (формальная денежная единица, регулирующая взаиморасчеты между США, Канадой и Мексикой, аналог ЭКЮ), или экономисты США придумывают что-то совсем новенькое. Может, и не деньги даже. Ведь обсуждается же в России создание валюты — энергетического эквивалента…
Ликвидация проамериканских международных альянсов может рассматриваться как явление позитивное (с точки зрения интересов США), поскольку союзников приходится кормить, а ко всем остальным можно отнестись прагматически. И с позиции силы: еще раз напомню, что долларовый дефолт не означает дефолта неоспоримой военной мощи США.
Упадут миграционные потоки, поскольку США потеряют часть своей привлекательности для «мировой деревни». Резко сдвинется в сторону экспорта сальдо торговых отношений. Соединенные Штаты избавятся от всех своих долгов. Экономике, конечно, предстоит коллапс, но будем называть вещи своими именами: не экономика и была. А поддержать жизненно важные предприятия — на это у резко усилившегося государства возможностей хватит.
К тому же «на чистой бумаге можно писать новые, самые красивые иероглифы». Например, рассмотреть модель «безбанковской экономики». Как говаривал Форд: «Я делаю автомобили, и мои рабочие делают автомобили. Но при чем здесь Рокфеллер?»
…Дети сегодняшних американцев будут рассматривать дефолт как благодеяние. Ведь он неизбежно приведет к жесткой трансформации общества потребления в совершенно иные социальные отношения. А то, что общество потребления, спроектированное в 1920-е годы и построенное в 1960-е годы, зашло в тупик, видно невооруженным глазом. Думается, что американская интеллектуальная элита уже в конце 1990-х пришла к выводу, что никакая цена за замену этой модели на что-то более пристойное не будет чрезмерной. Соответственно, политические институты также изменятся.
