— Ты была права, — говорю я. — Прости меня. Надо было тебя слушать.
— Ничего, — шепчет Эмми.
— Нет, она тебя из-за меня ударила, — настаиваю я. — Потому что я в нее плюнула.
— Правильно сделала, что плюнула, — говорит сестренка.
— Не падай духом. Я вытащу нас отсюда, — обещаю я.
— Заткнитесь там! — прикрикивает на нас Миз Пинч, открывает дверь и орет: — Эй, жратва готова!
Рустер Пинч проскальзывает внутрь.
— Лживый трус! — говорю я.
Он отводит глаза, притворяется, будто не слышит меня.
— Пахнет восхитительно, дорогая! — восклицает он, весело потирает руки и принюхивается. — Настоящая амброзия!
— Рот закрой и садись за стол! — приказывает его жена.
Он быстро уплетает еду, подчищает миску пальцем и облизывает его.
— Покорми их, — велит ему Миз Пинч.
— Радость моя, это не самый лучший метод, — возражает старик. — У тебя гораздо лучше получается…
Великанша с размаху дает ему оплеуху. Он торопливо наполняет миски едой. Подходит к Эмми, помогает ей сесть. Зачерпывает ложку варева и протягивает сестре. Эм смотрит на меня.
— Все нормально, ешь, — улыбаюсь я.
Она улыбается в ответ. Ест торопливо, почти не жует.
— Какая послушная девочка! — хвалит ее Пинч. — Замечательно, просто великолепно!
Он оглядывается. Миз Пинч убирает со стола, напевая что-то себе под нос и не обращая на нас внимания.
— Вам лучше делать, что она велит, дорогие мои, — торопливо шепчет нам старик. — Иначе несладко придется. Уж поверьте мне.
— Помоги нам выбраться отсюда, — прошу я. — Пожалуйста.
— Я не могу. Не смею. И не пытайтесь сбежать, она вас прибьет. Как в прошлый раз. Она все видит. Она…
— Что там происходит? — вмешивается Миз Пинч. — Рустер? Я тебя предупреждала, не смей болтать с девчонками!
— Да ни за что на свете! У меня и в мыслях не было! — оправдывается старикан.
— Смотри у меня! А если врешь, то готовься. Я тебя прижгу. Как обещала, — грозит великанша.
— Ох, не надо, мое сокровище! — умоляет ее муж.
— Тогда заканчивай кормежку поживее, — говорит она.
Рустер Пинч торопливо кормит Эмми, потом подходит ко мне.
— Какой прошлый раз? — спрашиваю я шепотом. — Она что, уже кого-то убила?
Он не отвечает. Я стараюсь поймать его взгляд, но старикан не поднимает глаз от миски. Его лицо блестит от пота, ложка дрожит в руке. Запястья покрыты багровыми шрамами ожогов, словно кто-то прошелся по ним горячей кочергой.
Значит, она его и в самом деле прижигает, если ей что не по нраву. Нет, от старика помощи мы не дождемся. Он слишком напуган.
