Из спальни на цыпочках выплыла Галина Ивановна, дирижируя руками, как улыбающееся привидение:
— Тс… ничего-ничего… кажется, уснул. А может, и вы отдохнуть хотите? Я вас в детскую определила. А как сын забежит, подниму.
— Но сейчас Валера придет, — прошептал Никонов.
И в эту минуту в дверь позвонили.
— Открывайте ему сами! — крикнул из спальни Хрустов. Он все слышал. И обо всем помнил. И Галина Ивановна пошла к двери.
10
Позже переговорив с Туровским, я увидел события этого дня еще и с другой точки зрения. Так делал, если помните, Лева Хрустов в своей летописи. Кстати, вы обратили внимание: никто более про нее не упоминал? Очевидно, Илья в самолете рассказал Никоновым, как отец заставил свои бумаги сжечь…
Так вот, у Хрустовых ждали Туровского, а сам Валерий Ильич в эти минуты ждал звонка Ильи Хрустова и еще одного очень важного человека. Туровский затеял замечательную идею, и уж как-нибудь, но Лев Николаевич не сможет испортить праздник.
Туровский восседал в кабинете на верхнем этаже трехэтажного красного здания, облитого меж окнами по вертикали алюминиевыми полосами (в народе кличка — «выставка галстуков») — подарок Сараканского алюминиевого завода. Да и как не подарить матери-кормилице с ее электрическим молоком?
На столе у директора сверкает куча иных подношений, и все оттуда же: генеральный директор САРАЗа, веселый хохол Тарас Федорович Ищук всучил Туровскому в день его рождения серебряную статуэтку полуголого Ахиллеса, стоящего на одной ноге, вернее — на пятке, приваренной к серебряному же макету ГЭС. Юмор заключается здесь в том, что, когда вы включаете крохотный рубильник, у Ахиллеса в плавках начинает пульсировать красный свет.
И еще на столе имеется игрушечный самолетик (алюминий, как известно, идет прежде всего на авиацию), и если вы тронете пропеллер, то самолетик начинает насвистывать песенку «Ах, какая женщина… мне б такую». Тоже подарок Ищука. Наверное, с возрастом у многих известная тема начинает занимать большое место в жизни…
Когда в этот свой приезд я встретился с Туровским, он очень тепло отнесся к нашему возобновившемуся знакомству. Сам не понимаю, почему. Он точно вспомнил меня, мой красный шарф, мой скромный фотоаппарат «Смена». Ведь именно этим аппаратом я увековечил его в штабе: смуглый парень с усиками дерзко смотрит прямо в объектив, на столе перед ним желтая каска, за спиной — портрет Гагарина с автографом. Этот фотоснимок третье десятилетие висит в музее Сибири.
