— Что делать будем? — Спросил я у Ибрагима, когда мы забравшись в самую глухую часть стены, сидели на корточках и рассматривали раскинувшийся перед нами вид.
— Пойдем, найдем где ни будь веревку и с чувством удавимся. Хрен его знает, может с другой стороны будет лучше? Идем.
— Куда?
— Куда, куда. Тащить кобылу из пруда…..
— Ибрагим, хватит издеваться, я серьезно спрашиваю.
— Заткнись и молча можешь делать что я говорю? Или мы с тобой только для того и вылезли из ямы чтоб сидеть на стене и болтать, может, вернемся?
Я встал и медленно побрел вперед, широко раскрыв глаза и выставив вперед руки.
Ибрагим догнал меня, схватил за плечо и развернул лицом к себе, — Ты совсем с дуба рухнул, чего туда поперся? Там должна стоят охрана, сейчас бы прямо к ним в лапы попал.
Я молчал.
Он, продолжая, кипятится, зашипел как леопард, даже подумал, что он откусит мне нос. — Ты (лакуна) Мать (лакуна) Тебе (лакуна) я тебя (лакуна) Понял?
Я не вытерпел, и заговорил, спокойным тихим голосом, — Ты попросил меня замолчать? И чего ругаешься?
— Тьфу, собака ты.
— Я знаю, ты мне это уже говорил.
— Ладно, потом доругаемся, я тебе морду бить буду, когда выберемся. — Он двинулся в противоположную сторону. Пошел следом, не торчать же здесь в одиночестве.
С трудом добрались, посмотрели вниз, без длинной веревки, здесь делать нечего.
Земля скрывалась где-то в темноте….
Ибрагим тронул меня за плечо, — Подожди здесь, я сейчас вернусь.
— Ты куда пошел?
— Тебе ответить?
— Ладно, иди, — Я знал эту его обидную отговорку.
Он растворился во мраке, а я сел на камни и прислонился к холодной стене.
Всё равно было ничего не видно, одни темные пятна, и я закрыл глаза. Лучше бы этого не делал. Наша память хранит много того что мы, как нам кажется уже забыли, так нет вспоминается. И иногда не самое лучшее….
«-Мухаммад, — Мама поймала меня за рукав галабеи, с утра ещё белоснежной, а к вечеру, грязно серой, — Пойдем домой.
— Не хочу. Можно я ещё погуляю?
— Нет, сынок, маленьким мальчикам нельзя.
— А почему?
— По ночам появляются, Джинны!
— А кто это?
— Злые духи, порождение адского пламени „нар эс-самум“
— А что они делают?
— Они вредят нам, людям
— Они злые?
— Да, сынок.
Разговаривая, мы возвращались домой, серая пыль на дороге, серые хижины, серый вечер….
Грустный разговор. Во двор вошли уже почти в темноте, она отпустила мою руку и, я побежал, но не успел сделать и пяти шагов, как нога за что-то зацепилась и растянувшись во весь рост грохнулся на пороге разбив до крови губу. Громко заревев от обиды, чем от боли, закричал что меня, кто-то держит за ногу. Вышедший отец, подхватил меня на руки, держа на весу ощупал ногу, — Нет там никого.
