Наверху я встречаю офицеров, только что вернувшихся с ночной смены. Мы обмениваемся любезностями, и я расспрашиваю их о ночных событиях. Постепенно офис начинает наполняться людьми, и предыдущая смена, зевая, отправляется домой.
Келлум с обычной для него энергией Лабрадора врывается в офис, размахивая газетой.
— Холли! Это великолепно! Ты нервничаешь?
— Конечно, нервничаю, — говорю я, стараясь не показаться излишне довольной.
Он бросает газету своему коллеге и снова поворачивается ко мне.
— Мне не очень нравится название «Настоящий дневник Дика Трейси», — улыбаясь, говорит он.
— Да, мне тоже. Это мой шеф его придумал.
— Не думаю, что Джеймс когда-нибудь простит тебя.
Ошеломленная, я смотрю на него:
— Почему? Что вы имеете в виду?
— Дика, конечно. Теперь к нему надолго прилипнет это прозвище, — ухмыляется Келлум. — Дик… Это ведь на жаргоне «член».
— О Боже, мне это даже не пришло в голову.
— И что, теперь его называют Диком?
И тут я слышу всеобщий возглас: «Доброе утро, Дик!». Похоже, действительно приехал сам Дик Трейси. У меня нет никакого желания оборачиваться. Чувствую его приближение, наблюдая за взглядом Келлума. Прикусываю нижнюю губу.
— Удачи! — шепчет мне Келлум и, приподнимаясь, громко говорит:
— Ну, разве это не настоящий Дик Трейси?!
Сказав это, он быстренько ретируется к своему столу — там безопаснее. Мне тоже очень хочется спрятаться, например, к нему под мышку.
Джеймс Сэбин садится напротив меня.
— Доброе утро, — сдавленным голосом говорю я. По его выражению лица и ледяному тону трудно понять, что происходит у него внутри.
— Не могли придумать что-нибудь получше, чем Дик?
— Я не виновата, правда. Это идея моего редактора, — буквально шепчу я.
Зеленые Глаза пристально смотрят на меня.
— Что ж, напомните мне, чтобы я сердечно поблагодарил его, если нам посчастливится встретиться. Теперь меня всю жизнь будут называть Диком Трейси.
— Простите, — шепчу я.
— Нет-нет, ничего страшного, мисс Колшеннон. Это лишь один из очередных маленьких инцидентов, которые преследуют меня с тех пор, как вы появились здесь.
Вареная капуста! Он действительно разозлился. Чувствую себя так, будто меня побили. Он начинает копаться в бумагах у себя на столе, а я сижу и кусаю губы. В самом деле, неужели обязательно заставлять меня так неловко себя чувствовать? Разве нельзя сказать хоть что-нибудь положительное о моей статье? Ловлю взгляд Келлума. Он подмигивает мне, я в ответ улыбаюсь. Вдруг Джеймс Сэбин поднимает голову и смотрит на меня. Улыбка сходит с моего лица, и я начинаю изучать свои записи.
