Девушка не узнала его — что не удивительно. Она не заметила, что за ней следят, а в школе дизайна маленький детектив был вовсе незаметен среди множества известных людей.
Он перешел в наступление. Склонив голову, он коварно поинтересовался:
— Что вы здесь делаете, а? Что вы делаете здесь? Я видел, как вы входили. Где Фил? Мне нужен Фил. Надеюсь, я не помешал? — он многозначительно кивнул и подмигнул.
Страх девушки исчез. Она рассеяно нахмурилась и сжала тонкими пальцами нижнюю губу. Она напряженно думала.
— Вы друг мистера Монтана? Вы хорошо его знаете?
— Как брата, — Тодхантер махнул левой рукой и только на дюйм не попал по часам на шкафу. — Фил был… добр ко мне. Добр ко всем. Добрый старый Фил.
Глаза налились сентиментальными хмельными слезами.
Девушка приняла решение.
— Слушайте, — сказала она. — Не можете вы сделать кое-что для него… и для меня?
— Конечно, конечно, конечно, конечно. Все, что скажете.
— Тогда скажете ему, — встревоженный взгляд оценивал, способен ли Тодхантер передать сообщение и решил, что лучшего не будет, — скажите ему, что я — Найрн Инглиш — была здесь и взяла это. Найрн Инглиш взяла это. Запомнили? И велите ему никому ничего про это не говорить. Никому. Поняли?
Тодхантер яростно закивал.
— Скажите ему… — он повторил сообщение с угодливой важностью. Подожду его здесь, да, подожду, пока он придет. Но сначала отведу вас домой.
Найрн Инглиш начала протестовать, но, очевидно, ей доводилось общаться с пьяными, поэтому она позволила вывести себя на улицу, подождала, пока он сходил за угол и вернулся с такси, уже давая наставления водителю.
Когда девушка вернулась в маленький домик в Ниннета Плейс, она второй раз выключила свет и легла, наконец, спать. Тодхантер снова замер на скамейке под кленом, в центре лужайки. По дороге он поймал патрульного и передал инспектору сообщение о происшествии в квартире Монтана на Чэмбер Стрит.
Макки был доволен сообщением Тодхантера. Ему нужна была малейшая помощь. Добравшись до Восьмого участка из дома Бэрона на Шестьдесят третьей Стрит, он нашел Джона Френсиса Двейра упорно работающим над молодым художником, которого Джордан Фэрчайлд обвинил в убийстве Барбары Бэрон.
Несмотря на пухлые щеки и рот, похожий на бутон розы, — этакий подарок карикатуристу — воинственный и живой окружной прокурор был проницательным и практичным человеком. Насколько понимал Филипп Монтан, его поведение во время гибели Барби более чем подходило под версию Двейра. Отпечатки пальцев на ведущей на балкон двери оказались смазаны, и проку от них было мало, но несколько молодых сотрудников вовсю занимались опросом студентов Международной Школы Дизайна.
