Побубнив по поводу опоздания, Спиридон раскрыл перед Волхом первую попавшуюся книгу и ткнул пальцем: от сих до сих.
— Та ремата… мою… эно… энотисай…
Хлоп. Спиридон ударил ладонью по столу.
— Энотисау!
— Сау, — безжизненно повторил Волх. — курие сунес… тэс кра… краугес… Язык сломаешь! Мою…
Хлоп.
— Моу, — рявкнул грек. — Краткий звук на конце, ты можешь это понять?
Волх поднял на него посветлевшие от злости глаза. Лещ сушеный, — думал он. Он же нарочно меня унижает. Издевается, дураком хочет выставить.
От раздражения буквы спутались на странице, как черные мерзкие букашки. Волх вспомнил, как однажды он наловил клопов и раздавил их между страницами книги. Как орал тогда Спиридон! Правда, и от отца досталось. Но все равно, вспомнив об этом, Волх злорадно улыбнулся.
Какой вообще смысл в чтении книг? Волх видел, как читал отец — шевелил губами, на лбу появлялась напряженная складка… Чтение — это тяжелый труд. Жизнь и так непроста, на тебя валится много дел и обязанностей — зачем ее усложнять еще?
Волха, кстати, удивило, что Бельд неплохо знал латынь. Он много рассказывал Волху о римлянах. Чертил карту Европы и показывал, какими землями владела Римская империя. Вот тут жили дикари, но пришли римляне, проложили дороги и построили города. И не такие, как Словенск, а каменные, с красивыми колоннами и статуями на площадях. Как Царьград, в котором Волх никогда не бывал, но о котором много слышал от старших.
Рассказы Бельда Волх слушал с интересом — как материны сказки. Но как-то спросил:
— А что стало с римлянами теперь?
— Их больше нет.
— Значит, не такие уж они были могущественные. Победитель всегда тот, кто выжил.
Бельд тогда подумал, пожал плечами.
— Хорошо, это ты так думаешь. На самом деле победитель тот, о ком дольше будут вспоминать.
Уроки Спиридона не были связаны с римлянами. Они ничего не давали ни уму ни сердцу. Пустая трата времени. Надо собраться с духом и заявить отцу…
— Тэс краугэс моу…
Топот ног заставил учителя и ученика поднять головы. Тяжело дыша, на пороге библиотеки возник один из молодых дружинников.
— Чего тебе? — весело спросил Волх, чувствуя близкое освобождение.
— Княжич! Беда стряслась. Булыня умер. Клянча меня за тобой послал.
— Я пойду, — тут же заявил Волх Спиридону. — Видишь, какие дела.
Он никогда не называл грека по имени, а за глаза презрительно звал «отцов грек». Выйдя из библиотеки, Волх слышал, как Спиридон с треском захлопывает книгу. Уф… Свобода!
Потом Волху стало стыдно. Нашел, чему радоваться. Булыня — отец Клянчи, один из самых близких к отцу дружинников. Придав лицу соответствующее скорбное выражение, Волх пошел искать товарища.
