— Ты пойми, — сказал она мне, — туда поступить невозможно.
Я изумилась:
— Но там же учатся…
— Учатся, — ответила подруга, — но не такие, как мы. Ты еще скажи, что хочешь в МГИМО поступить, — иронично продолжила подруга, а я ответила непримиримо:
— Я не хочу в МГИМО, я хочу в МГУ!
— Хотеть не вредно, — опять иронично сказала подруга, а я замолчала, понимая, что каждый из нас остался при своем мнении.
Такую реакцию на мое решение поступить в МГУ выдавали все люди, которым я об этом рассказывала. Мои родственники, спрашивая меня: «Ну, куда ты думаешь поступать?», — и, услышав о факультете психологии МГУ, сначала оторопевали, потом горячо, возмущенно возражали:
— Эк, куда тебя понесло! Да ты что?! Да разве туда поступишь?! Да там все по блату, туда таких, как ты, сотни приезжают — и уезжают ни с чем…
Даже мои родители не поддержали меня. Они прочли мне целую лекцию о том, как неразумно гнаться за журавлем в небе, когда синица уже почти в руке, — после сильного математического класса, в котором я училась, возможность поступить на мехмат местного университета была почти стопроцентная.
Я замолчала, я замкнулась, но не изменила своего решения. Я просто поняла, что никто, кроме меня, не верит, что я могу поступить в МГУ. И не верят потому, что живут в рамках своих представлений о невозможности этого.
Но только я уже не была в этих рамках. Мое книжное воспитание вывело меня за эти рамки. Я верила в чудо. Я верила в возможности. Я верила в сказки. Я верила, что мечты сбываются. Я верила, что человек может сам изменить свою жизнь.
Чтобы успокоить родителей, я сказала, что буду поступать на мехмат, и, пока они были в отпуске, оставив меня дома для подготовки к экзаменам, я уехала в Москву. О своем решении сообщила я им за несколько дней до отъезда. Моя вера и мое желание учиться и жить в Москве были такими сильными, что я сломала сопротивление родителей. Мама как-то устало сказала: «Ну что ж, езжай. Возьми у бабушки деньги на дорогу…» Папа сказал: «Езжай, если решила. Но если едешь — тогда поступай!»
Мы сами избираем свои радости и печали задолго до того, как испытываем их.
Джебран
Я уехала поступать в МГУ и поступила, пройдя высокий конкурс, обойдя многих столичных «папиных и маминых сынков», которых готовили к поступлению лучшие репетиторы. Я поступила — и это стало потрясением для всех моих друзей, родственников и знакомых.
Сейчас я понимаю, почему это было потрясением. Ломались их представления о жизни. Люди жили в представлениях о себе — маленьких, о своих малых силах и ограниченных возможностях, о невозможности выйти за круг обыденности, невозможности что-то изменить. Их представления о жизни изобиловали фразами, типа:
