— Ах ты, курва! Что ты делаешь, проклятая блядь!
А барыня:
— Ах как я рада, милый мой! Ведь сегодня ночью приснилось мне: сделай-де грех с таким-то подьячим и Господь за то откроет твоему мужу глаза. Вот оно и есть правда: за мои труды Бог дал тебе очи!
ТЕТЕРЕВ
Два дня ходил охотник по лесу — ничего не убил; на третий день дал обещанье:
— Что ни убью, то проебу! — Пошел в лес, напал на тетерева и убил его. Ворочается домой. Вот увидела из окна барыня, что идет охотник, несет тетерева, и позвала его к себе в горницу.
— Что стоит тетерев? — спрашивает барыня.
— Этот тетерев у меня не продажный, — говорит охотник, — а заветный.
— Какой же завет?
— Да как шел я на охоту, дал обещание, что ни убью, то проебу.
— Не знаю, как быть, — молвила барыня, — хочется мне тетеревятники, дюже хочется! Видно, надо делу сбыться. Да мне совестно под тобою лежать...
— Ну, я лягу к низу, а ты, барыня, ложись сверху.
Так и сделали.
— Ну, мужик, отдавай тетерева.
— За что я отдам тебе тетерева? Ведь ты меня ебла, а не я тебя.
Барыне жалко упустить тетерева.
— Ну, — говорит, — полезай на меня!
Мужик и в другой раз отделал барыню.
— Давай тетерева.
— За что я отдам тебе? Мы только поквитались.
— Ну полезай еще раз на меня, — говорит барыня.
Влез охотник на барыню, отработал и в третий раз.
— Ну, давай же теперь?
Как ни жалко было охотнику, а делать нечего — отдал барыне тетерева и пошел домой.
ДОБРЫЙ ОТЕЦ
В одной деревне жил веселый старик. У него было две дочери — хорошие девицы. Знали их подруги, и привычны были к ним на посиделки сходиться. А старичок сам был до девок лаком, завсегда по ночам, как только они уснут, так и полезет щупать, и какой подол не заворотит, ту и отработает; а девка все молчит, такое уж заведение было. Ну, мудреного нет, таким образом, может, он и всех-то девок перепробовал окромя своих дочерей.
Вот и случилось, в один вечер много сошлось к ним в избу девок, пряли и веселились, да потом разошлись все по домам: той сказано молотить рано поутру, другой мать ночевать наказала дома, у третьей отец хворает. Так все и разошлися, а старик храпел себе на полатях и ужин проспал, и не видал, как девки-то ушли. Проснулся ночью, слез с полатей и пошел ощупывать девок по лавкам, и таки нащупал на казенке большую дочь, заворотил ей подол и порядком-таки отмахал, а она — спросонок-то — отцу родному подмахнула. Встает поутру старик и спрашивает свою хозяйку:
— А что, старуха, рано ли ушли от нас ночевщицы?
