Крупный «сгусток» на Роси и в Среднем Поднепровье можно соотнести с россами, росичами (см. главу I). Такой же крупный между Днестром и нижним Днепром - Б.А.Рыбаков [2001: 26-27] соотносит с летописными тиверцами. В излучине Днепра – менее крупный, соотносимый с уличами [там же]. Так в дальнейшем эти союзы племен и будут называться. Вероятно, сюжет «первой» сказки исходит от россов. Женский персонаж здесь совершенно непорочен. Она вполне невинно со своей стороны похищена Кащеем и использует близость с ним только для того, чтобы помочь герою его убить. Только в этой сказке есть некоторые сведения о Кащеевом царстве (в других источниках их нет совсем). Можно добавить, что «пиратский» вариант былины, вероятно, того же происхождения, т.к. там идет речь о торговом пути по Днепру – жизненно важной коммуникации для россов IV века. Видимо сюжет былины о Даниле Ловчанине (см. выше) также относится к тому же союзу.
К происхождению в союзе племен уличей можно возвести былину об Иване Годиновиче. Уличи находились ближе всех к владениям остроготов (которые, как все тогдашние германцы, не умели жить с соседями в мире) и крайне нуждались в поддержке союзников из родственных племен. А в тылу у них находились «вероломные росомоны». Отсюда – крайняя нетерпимость к женскому персонажу (даже ее отца назвали не князем, а «гостем», во многих вариантах помещают его не в русский Чернигов, а в самую враждебную на взгляд сказителя землю (Литва, Орда и т.п.). В.Я.Пропп [1999: 134] пишет, что многие исследователи отмечали крайнюю жестокость описания казни Настасьи в этой былине. Для большей нравоучительности сюжета казнь княгини Лебеди, совершенная Германарихом была приписана Ивану Годиновичу – отношение рассказчиков к княгине и ее племени очевидно из этой детали. В то же время географически излучина Днепра находится ближе всего к владениям гуннов – удобнее для «заговора» (посольства) к ним. В этом же союзе зародился и сюжет другой былины (или исторической песни), которая впоследствии была сильно переработана и в этом измененном виде дошла до нас как былина о Михаиле Потоке (но сохранила некоторые черты своего древнего варианта).
«Вторую» сказку следует связать с тиверцами. Они позже всех познакомились с готами (герой впервые увидел Кащея, когда тот уже «висел на цепях»). Дальнейшие события сказки также коррелируются только с событиями «второй» войны. Отношение к женскому персонажу в целом благожелательное, но сдержанное – герой борется с богатыршей Марьей Моревной, она – не своя, хотя и достаточно симпатична. Именно так, очевидно, к россам относились тиверцы. Почти столь же сдержанное отношение здесь и к Кащею – последний, хотя и злодей, но, в отличие от других источников, во «второй» сказке какие-то человеческие чувства ему не чужды – в благодарность за свое освобождение он рубит героя только после двух предупреждений.
