И вот, когда Дим нагнулся, чтоб закончить его мучения, зверь взметнулся, как пружина. Бросился с рыком, с ненавистью, с последним желанием убить.
Отпрянуть Димка не успел. Эта тварь рванулась и, пропахав по всей Димкиной груди когтями, замертво свалилась на дерн. А сверху свалился Дим. Спас-жилет, и разгрузка, и футболка были разорваны в клочья, тело пропорото непонятно насколько. Крови — немерено. Финиш!
— Дима, Димочка, скажи что-нибудь!
— Эй, Дим, ты как?
— Дим, помоги, я тебя ровненько положу. Бля, да что вы стоите, помогите мне! — сорвался Мишка.
— Миш, стоп! — гаркнула я. — Подожди. Не трогайте его. Смотрите, чтоб вообще не шевелился!!
Я метнулась к своему рюкзаку и достала то, что помнила еще из своей юности. Итак, скальпель, зажим (на всякий случай), корнцанги — две штуки, викрил. Причем викрил «копейка» (для тех, кто в танке: викрил № 1, иначе «копейка», применяется при операциях на слизистой рта, то есть это весьма тонкий шовный материал. Но другого у меня просто не было), спирт, спички, стерильные марлики. Простыню из палатки пропитала водкой и разложила на земле.
— Начали, — говорю. — Юлик, Мишка, сейчас осторожно снимаем Дима с тварюшки и перекладываем на простыню. — Я осмотрелась, вспоминая, что надо еще. — Ленка, Марин, вы к котелкам, греть воду. Быстро! И потом несем всё сюда. Йолка, так, ты лезь в мой рюкзак, достань, плиз, из аптечки таблетки пенициллина и стрептоцида и — тоже сюда.
Еще — ксефокам. И еще противорадиационную аптечку — это такая оранжевая коробочка размером с портсигар. Там срок годности закончился, но противошоковое все равно должно подействовать. Так, теперь ты, Мишка, Дима под плечи берешь. — Мальчишки осторожно начали приподнимать Дима. — Юлик, ты под попу — и аккуратненько на простыню, а я посмотрю, что можно сделать.
Диму повезло! И «повезло» — еще мягко сказано, потому что эта тварь пропорола кожу, жир и лишь чуть-чуть задела грудные мышцы.
Когда я затампонировала рану и увидела это, мне захотелось просто рухнуть от облегчения, потому что, по большому счету, это означало, что Димка будет жить! Нет, не так я объясняю. Просто вдруг, когда я увидела под мешаниной тряпок и крови, что все не так уж и страшно, — сразу навалилась усталость.
Малодушие, страх, неуверенность? Да!
Потом были промывки раны, заливки, снова промывки. Затем — промывки на всякий пожарный, шитье и опять промывки, и присыпки, и бинтование-пеленание. Но я не была уверена в себе. Я делала это первый раз в жизни и руководствовалась только бабушкиными рассказами о военном госпитале и лекциями в мединституте. Если честно, я просто не знала, что делать, и вспоминала анатомический атлас, чтоб только не навредить. И понимала: то, что эта лесная тварь не выпустила Димке кишки, — это огромная удача, потому что иначе в этих условиях мы точно не могли бы его спасти. И дотащить до больницы тоже не смогли бы. Наконец я сшила края раны, присыпала бетадином и положила сверху марлю, закрепив пластырем.
