- Снова вспоминал?.. – тихонько спросила Ютта, присаживаясь рядом, на широкий плоский диванчик-софу.
- Да, - отозвался Иван, разминая пальцы, чуть затекшие от долгого и неподвижного лежания на клавишах. – Думал, может быть оставить что-то для потомков, напечатать хотя бы краткую эрзац-историю «Моя жизнь, и как я здесь очутился».
- И как всегда, ни одной строчки, - заметила женщина.
- Увы, - покаялся Иван. – Каждый раз «до» того кажется, что написать можно много и хорошо. А когда садишься и заправляешь лист… Кому это здесь интересно? Тем более, что я вроде бы как очень-очень тайный человек.
- Глупость! – фыркнула Ютта. – Эти мужчины у власти… Человек из другого мира, где этим… этих сумели победить – это же так… - она нахмурилась, подбирая подходящее русское слово. – Пропагандично!
- Милая, - Иван надел часы, развернулся к ней всем корпусом и взял в руки узкие ладошки жены с тонкими точеными пальцами, очень теплыми на ощупь. – Ты не понимаешь… Последние два года страну трясет, несмотря на чрезвычайное положение и прямое правление Константина. Во всех щелях попрятались конституционалисты, оппозиционеры, анархисты и прочие термиты власти, которые из самых благих побуждений готовы погубить воюющую страну. Если обо мне узнает мир, они сразу взвоют о том, что монархия не может победить, нужно радикально менять строй. И в первую очередь – отрешать Императора со всей его административной командой. Поэтому я так и останусь эксцентричным эмигрантом, бывшим популярным фантастом и все такое.
- Нет, - сообщила Ютта. – Это во вторую очередь. А прежде всего, ты мой любимый муж!
Она наклонилась и поцеловала его в лоб. Иван обнял ее за плечи.
- Как Ян? – спросила Ютта, оглядываясь в сторону детской. Чтобы не уточнять каждый раз, какого Ивана она имела в виду – мужа или сына, первое имя она произносила на русский манер, второе – на свой, родной.
- Спит, - улыбнулся Терентьев. – Я сегодня пришел раньше, отпустил сиделку.
- Пойдем ужинать, - предложила женщина. – А то он скоро проснется…
- Да, - согласился Иван. – И у меня для тебя подарок.
- Какая прелесть, - буквально прорыдала Ютта, благоговейно созерцая подарок. Иван заранее освободил его от обертки и живописно расставил на столе. На круглой столешнице темного дерева кофейный набор из лакированных раковин очень редких моллюсков смотрелся крайне изысканно и стильно. – Ты запомнил! Но ведь ты видел его только раз!.. Еще тогда…
- Конечно, - усмехнулся муж, весьма довольный собой. – Но у меня хорошая память. Я заметил, что ты очень бережно к нему относилась. И вот, нашел почти такой же.
