— То есть, ты считаешь, что девочка будет выживать любыми методами и путями? Переступив через всё?
Покачал в раздумье головой:
— Не хотел бы я этого для тебя, сын… Жить без любви… Подожди, сын. Не спрашивай. Потом поговорим обо всём. Есть вещи, которые должны знать только мужчины…
Вопрос про маму угас сразу при этих словах…
— Ладно. Саша, ты где ночевать будешь, здесь или у себя? Если хочешь, я приготовлю гостевые покои.
— У себя? А разве…
— Нет. Дом Иуры остался за тобой. Муж распорядился ничего не трогать. Так что можешь не переживать.
— Тогда — дома.
Князь кивнул головой в знак согласия. Внезапно булькнул сигнал Т-Комма.
— О, чёрт… Столяров. Извини.
Поднялся из-за стола, отошёл к окну, его голова окуталась звёздочками аудио поля, гасящего все звуки внутри себя. Переговорив, вернулся:
— Это по поводу Карины. Он интересуется, что с ней делать, поскольку она наотрез отказывается лезть в регенератор и закатила истерику, требуя вернуть её к мужу…
Ехидно подмигнул сыну.
— Ну, что делать будем, отпрыск?
— Мне её жалко.
Вмешалась Ари.
— А брату жизнь ломать стоит, по-твоему?
Пискнула кто-то из младших, кажется Юури…
— Нет. Но решать только ему.
Александр сглотнул внезапно возникший в горле ком, хриплым от волнения голосом произнёс:
— Отец… пусть её привезут в дом. Мы всё решим сегодня ночью. А утром дадим ответ. Обещаю.
Алексей нахмурился, потом его лицо разгладилось:
— Если таково твоё желание — пусть будет так. Но у меня есть одно условие. Выполнишь?
— Обещаю. Клянусь памятью мамы…
— Не исчезай, пожалуйста. Я не хочу опять перерыть всю Вселенную в поисках тебя. Обещаешь?
Парень ожидал всего. И то, что ему даже вживят нанобомбу, или прочистят мозги. А тут — всего лишь просьба остаться. Просьба! Он кивнул головой.
— Не исчезну, отец…
И вдруг ему стало легко. Исчезло прочь напряжение, не отпускавшее его весь ужин, сразу стало спокойно и радостно. Да, кажется он дома…
Ничего не изменилось. Всё осталось по-прежнему. Почти. Голография другая. Мама и…отец. Стоят у ёлки. Это, по-видимому, Новый Год. Да, она в том самом платье, обнимает его, одетого в парадный княжеский мундир при всех регалиях. И на обоих лицах счастье. Значит, не только мам любила отца, но и он её тоже. Почему же тогда он не женился на ней? Может, тогда мама бы осталась жива? Хотя… Солнечная лихорадка не лечится до сих пор. Ладно, не ему судить родителей. Что делать дальше? Сквозь пелену воспоминаний возник тихий знакомый голос:
