Поближе к железной дороге мы поставили двух человек, замаскировав их, чтобы они наблюдали за всем, что там происходит, и нам сообщали. Каждые три часа меняли наблюдателей.
Целый день над нами летали самолеты. Два самолета прошли совсем низко. До нас доносились голоса работавших на путях поляков. Мы лежали прикрытые ветками, неподвижно, словно вросли в землю. Никто не двинулся с места, пока не стемнело. Так мы провели первый день нашей свободы — 15 октября 1943 года.
С наступлением вечера мы поднялись со своих мест. Заметили двух человек, передвигавшихся с большой осторожностью, и поняли, что это, должно быть, наши, собиборовцы. Оказалось, что они уже были у реки и вернулись обратно.
— Почему же вы не переправились? — удивились мы.
И они рассказали, что неподалеку от Буга они попали на хутор, и там их предупредили, что ночью к берегу прибыло много солдат и переправы строго охраняются.
Как у всех вновь прибывающих беглецов, я спросил, не повстречались ли им Люка и Шлойме. Они сказали, что встретили Люку в лесу, она была вместе с польскими евреями.
Значит, она жива, дышит свободным воздухом. Где она теперь? Кто ее ведет? И какими путями — к жизни…
Мы шли, растянувшись цепочкой по одному, в том же порядке, что и вчера. Впереди я, за мной Цыбульский, замыкающими — Шубаев и Аркадий. Прошли километров пять, вступили в лес и только здесь остановились.
Дальше продолжать путь такой большой группой было неразумно. Такое скопление людей слишком заметно, да и трудно с жизнеобеспечением.
Я обратился к собиборовцам:
— Товарищи, мы разобьемся на шесть групп. Желаю вам всем счастливого пути. Будьте счастливы и живите.
Мы обнимались, целовались. Кто-то тихо сказал:
— Спасибо тебе, Саша! Мы тебя никогда не забудем.
Моя группа состояла из девяти человек, это Шубаев, Борис Цыбульский, Аркадий Вайспапир, Михаил Ицкович, Семен Шавуркевич и еще трое, не считая меня.
Мы шли на восток, ориентируясь по Полярной звезде. Стояли звездные ночи. Первая наша задача — переправиться через Буг. Надо было найти подходящее место и выбрать время. На затерянных хуторах мы добывали себе продукты и нужные сведения. Нас предупреждали, какие надо обходить места.
Вышли на хутор Ставки — в полутора километрах от Буга. Целый день оставались в лесу, наблюдали за хутором. Весь хутор — всего один двор. Когда стемнело, мы отправились к хутору вчетвером: я, Цыбульский, Вайспапир и Шубаев. Пятеро остались наблюдать, чтобы оповестить в случае опасности и необходимости убираться восвояси.
