— Ты можешь не прятаться от меня, Аманда. Мне и так ясно, что ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе.
Ему показалось, что в глазах ее мелькнуло сомнение, затем она снова насторожилась, подняла голову вверх, к балкам потолка, и хрипло сказала, даже не глядя в его сторону:
— Будем считать, что нацеловались мы вдоволь. На этом и остановимся.
Мак почувствовал, как его желудок свело от боли. Он прислонился к стене на расстоянии нескольких ярдов от Аманды.
— Нацеловались, и будет? — Он старался, чтобы голос его звучал ровно, и пытался отгадать, о чем она думает.
Аманда повернула голову и прямо посмотрела на него:
— Боюсь, что мне это не очень-то удается, Мак.
Он слышал, что ее голос дрожит. Давай, давай, соседка. У тебя это хорошо получается. Что дальше? Он подавил злость. С ней нужно время и терпение. Видимо, она еще была не готова к тем страстным занятиям любовью, которым они предавались прошлой ночью.
Они оба замолчали. Тишина становилась все напряженнее.
— Я слушаю, — сказал он.
Она неожиданно отошла от стены и подняла руки кверху, как бы признавая свое поражение.
Хорошо. Ну что ж придется сделать из себя дуру. Она сунула руки в карманы джинсов, видимо, не зная, что делать с ними.
— А может, это уже и случилось прошлой ночью.
— Вряд ли ты это докажешь. — Заложив руки за спину, он вжимался ими в стену. Ему, как никогда, страстно хотелось коснуться ее. Прижать ее тело к своему, развеять ее страхи.
— Наверное, это звучит нелепо. — Она стала ходить по гаражу взад и вперед. — Я думала об этом все это время и поняла, что у меня возникли чувства, о которых я давно забыла. И хотя это было прекрасно, такие отношения не приемлемы ни для одного из нас.
Она подняла на него глаза, в них было смятение. Мак старался стоять спокойно, когда она чуть приблизилась к нему. Он понимал, что ему нужно ее выслушать, чтобы знать, как пробиться сквозь возведенные баррикады. Но едкие слова задели его.
— Забыла? А может, лишена? И я подвернулся в качестве лекаря? Как долго будет длиться курс лечения? Впрочем, главная тут ты, и я не должен задавать вопросов. И тем не менее на уме у меня нечто большее, чем быть просто физиотерапевтом.
Его резкие замечания достигли своей цели, она указала на дверь:
— Уходи, Мак. Немедленно.
Куда делось его умение контролировать себя? Он понимал, что зашел слишком далеко. Он быстро поднял вверх руки, извиняясь, но ее глаза по-прежнему сверкали от гнева.
— Прими это просто, Мак. Скажи себе, что я не соображала, что делаю.
