Лесь глубоко пожал плечами. А чего нет, в конце концов? Прокатится на машине, сэкономит кучу времени, посидит у тётки подольше, успокоит её… куда ни глянь – всюду одни плюсы.
Машина ждала на подземной парковке прямо рядом с храмом. Бросив взгляд на бело-розовое здание и вывеску иконной лавки, Лесь подумал про себя, в общем-то, ни к кому не обращаясь, а так… просто: «Господи, если случится чего – Ты меня предупреди!» – и вприпрыжку догнал Виктора с Олей, сразу же выбросив мысль о своей неумелой молитвы из головы.
Автомобиль был небольшой, но для одного мужчины и двух детей – места более чем хватало. Устроившись вместе с Олей на заднем сиденье, Лесь положил на колени рюкзак, по привычке обнял его и уставился в окно. Центр он знал плохо, а жаль – дома здесь были красивые. Или просто интересные. Или внезапные… Москва, одним словом. Разномастная и местами несуразно-смешная, словно огромное лоскутное одеяло. Совсем не то что родной Лесев городок.
… Потом Оля робко спросила Леся, где это – Славянский бульвар, и Лесь охотно начал рассказывать, попутно наткнувшись на полное непонимание девочкой, где в городе север-юг. «На даче есть запад и восток, – совершенно серьёзно уведомил ребёнок. – А в городе же не видно, куда солнце заходит…»
С такой логикой было не поспорить, и Лесь уставился в окно… чтобы понять вдруг, что он отлично знает места, по которым проезжает машина – и это вовсе на Славянский бульвар, дорогу куда он недавно рассматривал на карте.
– Викто-ор… – он обратился к мужчине даже без отчества – оно из головы благополучно успело вывалиться. – Вы… почему сейчас направо свернули?
Мужчина дёрнулся и как-то очень растерянно произнёс:
– Я подумал… может, лучше сначала к нам домой заедешь? В конце концов, твой папа… – и вдруг резко побледнел, сначала увидев в зеркальце заднего вида, а затем и почувствовав у виска дуло пистолета. Самого настоящего пистолета Макарова, прямо как в фильмах, только рукоять у него была не коричневая, а чёрная (откуда Виктору было знать, что чёрная рифлёная рукоять бывает у макарова-модернизированного, ПММ). В наступившей нехорошей тишине раздался чёткий «щёлк» – это мальчик ловко снял пистолет с предохранителя.
Истошно, где-то на грани с ультразвуком завопила Оля, но злой и очень спокойный голос Лёши Виктор слышал ясно. Мальчик наклонился вперёд, почти к его уху, уверенно держа палец на курке, и приказал:
– Остановись. Я выйду.
Виктор попытался возразить, но почувствовал, что ствол вжимается в висок, и послушно вывернул руль вправо, сворачивая на обочину. Остановился, замигав аварийками. Пистолет от виска никуда не делся. Бледный мальчик с горящими глазами тихо – но снова это у него получилось громче плача растерянной Оли – спросил:
