Лесь лежал на мате, подложив под голову свёрнутый спальник, глядел в потолок и думал, что ему хорошо. Кто знает, кто он, – не знает, где он, а кто знает, где он, – и не догадывается, кто он… И вообще, вот, новые друзья появились, а в желудке обитает целое яблоко… Вот такое незамысловатое счастье.
– Лесь, а тебе сейчас к какому метро? – спросила вдруг Лена, не поворачивая головы.
– В смысле? – даже не понял вопроса Лесь.
– Ну, на какой ветке ты живёшь?
– На ветках живут птицы, – буркнул мальчишка, не желая покидать такую тёплую и уютную полудрёму, и повернулся на бок, спиной к Лене.
– Я про метро! Ты вообще откуда?
– Ниоткуда.
– Это как? Ты где живёшь-то? – Лена села. – А то всё-таки нехорошо, что мы все такие взрослые, сейчас свалим и бросим ребёнка одного…
– И чё со мной тогда случится?
Лена вздохнула и тронула его за плечо:
– Чего ты как ёжик, иголками колешься и фырчишь?
– Ничего, – ответил Лесь мрачно, не поворачиваясь.
– Ну, не хочешь говорить – и не надо, – обиделась девушка. – Юр, пошли?
– Ну, пошли…
Лесь какое-то время молчал, а потом бросил тихо:
– Да нигде я не живу…
– Это как? – заинтересовался Рюрик.
Лесь мысленно обозвал себя придурком: мог бы сочинить себе адрес! Но сказанного не воротишь:
– А вот так. Нигде.
– А до этого?
Лесь покосился на Рюрика, но тот был не похож на человека, замышляющего какую-нибудь гадость новому знакомому.
– У знакомых жил, – буркнул мальчик неохотно и покрепче обнял свой рюкзак.
– Ну, а раньше?
– У других знакомых…
– А родители?
– Ну, и с мамой – раньше. И с папой тоже, только ещё раньше.
Лена и Рюрик долго молчали, а Филипп вдруг спросил:
– А потом?..
Лесь поёжился, свернулся клубком и понял, что хочет выговориться, хоть раз – и осталось ему только надеяться, что «варяги» всё поймут правильно.
– Потом в марте мама поссорилась с папой и уехала со мной сюда, в Москву. А потом она в больницу угодила…
– А что с ней? – участие в голосе Лены было самое настоящее и поэтому даже не очень обидное.
– Да так… Потом расскажу как-нибудь, – солгал Лесь. Понятное дело, «как-нибудь» никогда не случится. Уже завтра он забудет про Лену, Рюрика и Филиппа, а они – про него.
Если, конечно, всё закончится хорошо. И интуиция не просто так молчит.
А вот если всё не так…
– И ты вообще один остался?
Лесь потихоньку расстегнул молнию рюкзака и сунул руку внутрь. Холод металла его немного успокоил. Если что… Если хоть кто-то из этих троих что-то замыслил…
– Один… – Лесь почти совсем повернулся на живот и незаметно сунул в рюкзак и вторую руку. Теперь, если что, он успеет выхватить…
