Не выпуская бутылку из рук, я вновь прошла в спальню. За окном стояла все та же белокурая женщина с мертвецки синими губами и все так же грустно улыбалась.
От ужаса у меня перехватило дыхание. Не придумав ничего лучше, я поднесла дрожащими руками бутылку виски ко рту и принялась жадно пить.
— Ну ты что тут стоишь? Чего ты хочешь? Твоя семья скоро будет с тобой. Ты за ними, что ли, пришла? Потерпи немного. Скоро вы все будете вместе. Семейка Адамс.
— Я пришла за тобой, — ледяным голосом ответила женщина, растянув свои синие тонкие губы в неком подобии улыбки.
— Уходи!
— Пойдем вместе.
— Уходи, нечистая!
— Я тебя буду ждать. Приходи. Там еще есть место.
Женщина развернулась и пошла в сторону кладбища. Я смотрела ей вслед и с жадностью пила виски. Конечно, если бы я сейчас не напилась, то просто сошла бы с ума. Хотя, может быть, я уже давно не в своем уме и плохо понимаю, что происходит. Когда женщина скрылась между могил, я отпрянула от окна, снова стукнулась головой о косяк и, испытав настоящий шок, не захватив даже дорожную сумку, выскочила из дома.
Какой смысл хватать свою сумку, если у меня нет самого ценного: ни паспорта, ни денег, ни обратного билета? На память о Хенке у меня остались лишь синяки на теле да распухший глаз, который я старалась прикрыть распущенными волосами.
Конечно, перед тем как уйти из этого проклятого дома, можно было бы сесть за компьютер, удалить все свои письма, забрать свою сумку и, словно в навороченных, детективных фильмах, стереть отовсюду, где только можно, отпечатки своих пальцев. Ведь главных свидетелей моего приезда — отца и сына — больше нет в живых. Но заметать следы бессмысленно: о моем приезде знали родители Хенка и целая куча мужиков, которым Хенк так грязно и пошло меня продавал, как самую последнюю шлюху. Да и невозможно полностью себя обезопасить. Существуют еще телефонные счета и много других улик. Поэтому для меня есть единственный и верный способ уйти от всего этого — это бежать. Правда, куда — не знаю.
Выйдя из дома, я дошла до конца улицы, обнимая бутылку виски и оглядываясь при этом поминутно на кладбище. Куда я иду? Зачем? Что ждет меня за следующим поворотом? Где-нибудь должны быть люди. Пусть хотя бы один человек! Я могу рассчитывать на сочувствие, сострадание, а быть может, мне даже окажут помощь. Правда, какая именно помощь мне нужна, я пока и сама не знаю. Какая может быть оказана помощь изнасилованной девушке, да еще и убийце! Пожалуйста, помогите мне выбраться из этой страны и забыть все, как страшный сон!
