На одной из улиц, где, как и повсюду, было полно детей, Азалия увидела слепых музыкантов, которые пели, аккомпанируя себе сами. Один играл на цзинху — скрипке с очень большой декой, второй в одной руке держал трещотку, а другой перебирал струны гуцинь, китайской цитры.
— Очень старая музыка, — объяснил А Ок. — Династия Сун.
Все купленное Азалией было подсчитано на деревянном абаке, счетах, которые тысячу лет назад изобрел Чи Вовэнь, металлург. Так было написано в путеводителе.
Тонкие пальцы китайца двигали деревянные костяшки взад и вперед с такой молниеносной быстротой, что результат сложился словно по волшебству.
Но что поразило Азалию, так это аптечные лавки с рядами квадратных бутылок, в которых были такие экзотические снадобья, как сушеный морской конек или медвежья желчь с тибетских плоскогорий.
— Гадюки из джунглей, — показал пальцем А Ок. — А вот оленьи панты из маньчжурских лесов.
Азалия уже знала от госпожи Чан, что они способствуют долголетию и поддержанию мужской силы, поэтому и ценятся не меньше, чем дикорастущий женьшень, много веков считающийся лекарством от всех болезней.
— Некоторым травам по пять тысяч лет, — гордо сказал по-китайски А Ок, и владелец лавки с готовностью закивал головой и показал Азалии травы для «направления жара в нужное место» и для «очищения огня».
Азалия читала, что китайцы различают в природе два противоположных принципа, Инь и Ян. Они считают, что болезни возникают вследствие нарушения их равновесия в теле, а здоровье — показатель гармонии.
Хозяин лавки это подтвердил.
— Сердце — супруг, — сказал он, — легкие — супруга.
— Он говолит, — пояснил А Ок, — что если между ними нет галмонии, тогда бывает зло.
Азалии показали также знаменитые китайские тоники, в состав которых входили частички сталактитов, сушеная шкура ящериц, пятнистых и красных, собачье мясо, женское молоко, зубы дракона и чешуя с носорожьего рога.
Хотя ей и трудно было поверить в действенность таких лекарств, все казалось невероятно интересным, и она с большой неохотой позволила А Оку увезти ее назад в резиденцию.
— Спасибо, А Ок, огромное спасибо, — сказала она после возвращения.
— Это была большая честь для меня, благолодная леди, — искренне произнес А Ок, и Азалия поняла, что обрела нового друга.
Но как ни захватывающ был новый, открывшийся перед ней мир, она мысленно постоянно возвращалась к лорду Шелдону.
Покинув борт «Ориссы», Азалия просто не знала, что ей теперь о нем думать.
