Картер не вошел в храм, ибо никому, кроме царя в маске, это не позволено. Но прежде чем он покинул сад, настал час бить храмовому колоколу, и прямо над головой гостя раздался оглушительный удар колокола, а за ним последовало завывание рожков, виол и голосов из семи сторожек близ садовых ворот. И вот на семь аллей выступили длинные процессии жрецов с чашами в руках, и величава была их поступь, и в душе путешественника зародился страх, какой нечасто могут вызвать жрецы-люди. Когда же последний из них скрылся из вида, Картер покинул сад, заметив перед самым уходом пятно в том месте на мостовой, где только что пронесли чаши. Даже капитану не понравилось это пятно, и он увлек гостя поскорее к холму, где стоит чудесный многокупольный дворец царя в маске.
Ко дворцу вели узкие крутые тропинки, но лишь по одной из них, широкой и кривой, выезжает царь со своей свитой на яках или на повозках, запряженных яками. Картер и его проводник взошли по ступенчатой аллее, которая тянулась между высоких стен, украшенных таинственными золотыми знаками, под балконами и эркерами, откуда порой доносились нежные аккорды или дуновения экзотических ароматов. А прямо перед ними высились исполинские стены с могучими опорами, теснились луковичные купола, коими так славится дворец царя в маске, и вот наконец они прошли под огромной черной аркой и вступили в сад монарших удовольствий. Тут Картер невольно остановился, едва не лишившись чувств от невиданной красоты, ибо ониксовые террасы и колоннады, веселые кадки с цветами и хрупкие цветущие деревца вдоль золотых изгородей, медные вазы и треножники с изумительными барельефами, казавшиеся почти живыми статуи из черного с прожилками мрамора, фонтаны с выложенным базальтовыми плитами дном, где плавали блестящие рыбки, крошечные храмы для радужных певчих птиц на верхушках резных колонн, филигранная резьба величественных бронзовых ворот, и цветущие лозы, облепившие каждый дюйм отполированных стен - все сплелось в дивное зрелище, чье великолепие казалось невероятным, а то и попросту невозможным даже в мире сновидений. Под серым сумеречным небом все это казалось искрящимся и переливающимся миражом, и великолепный купол узорчатого дворца впереди, и фантастические очертания неприступных горных пиков вдали справа. Немолчно пели пташки и фонтаны, и аромат редчайших цветов овевал незримым покровом удивительный сад. Кроме них, тут не было ни единой живой души, и Картер тому был несказанно рад. Потом они свернули и стали спускаться по ониксовым ступеням вниз, ибо никто не только не смеет входить во дворец, но даже не может смотреть долго на колоссальный центральный купол, ибо, говорят, там скрывается праотец всех сказочных птиц шантак и насылает на любопытных мучительные сны.
