После долгой паузы он услышал поскрипывание открываемого ящика и счел этот факт многообещающим. Как ветеран брака, он усмотрел в нем указание на то, что шпильки из волос вынуты. А теперь чертова баба, распустив волосы, смотрится в зеркало. Потом примется расчесывать их щеткой. Затем накрутит их на такие штучки. Отведем под это десять минут. Затем она ляжет в постель и погасит свет, а он, предоставив ей достаточно времени, чтобы уснуть покрепче, выползет наружу и ускачет. Сорока пяти минут хватит с запасом…
— Вылезай!
Арчи напрягся. На мгновение в его душе шевельнулась робкая надежда, что эта ремарка, как и предыдущие две, адресована псу.
— Вылезай из-под кровати, — приказал суровый голос. — И помедленней. У меня пистолет!
— Ну, я хочу сказать, знаете ли… — сказал Арчи умиротворяюще, выползая из своего логова, подобно черепахе, и улыбаясь настолько чарующе, насколько это по силам человеку, который только что стукнулся головой о ножку кровати. — Думается, это выглядит немножечко странновато, но…
— Чтоб меня приподняло и хлопнуло! — сказала мисс Сильвертон.
Суть, по мнению Арчи, была схвачена точно, а оценка ситуации отлично выражена.
— Что вы делаете у меня в номере?
— Ну, если уж на то пошло, знаете ли… я бы не стал упоминать, если бы в нашей беседе о том о сем вы не коснулись этой темы, — что вы делаете в моем?
— Вашем?
— Очевидно, произошел тот или иной ляп, но вчера вечером этот номер был моим, — сказал Арчи.
— Но портье сказал, что спросил вас, не будете ли вы против уступить его мне, и, по его словам, вы подтвердили, что да, это вас вполне устраивает. Я приезжаю сюда каждое лето, когда не работаю, и всегда останавливаюсь в этом номере.
— Черт побери! Теперь я вспомнил! Типчик действительно что-то вякал мне про номер, но я думал о чем-то другом, и до меня не дошло. Так, значит, он вякал про это, а?
Мисс Сильвертон нахмурилась. Кинорежиссер, поглядев на ее лицо, определил бы, что оно выражает разочарование.
— Ничего у меня не ладится в этом чертовом мире, — сказала она. — Когда я увидела, что из-под кровати торчит ваша нога, я подумала, что наконец-то подвернулась настоящая сенсация. Я просто с закрытыми глазами видела, как это будет выглядеть в газетах. На первой странице с фотографиями: «Бесстрашная Актриса Ловит Грабителя». Черт бы все побрал!
— Ужасно сожалею и все такое прочее, знаете ли.
— Мне прямо-таки необходимо что-нибудь этакое. У меня есть пресс-агент, и, не стану отрицать, ест он вволю, спит сладко, и у него хватает ума ровно настолько, чтобы получать деньги по ежемесячным чекам, не забывая, зачем, собственно, он пришел в банк. Но сверх этого, можете мне поверить, мира он не перевернет. Девушке с высокими устремлениями от него толку не больше, чем от прострела в пояснице. Уже три недели, как он не устроил для меня ни единой газетной строчки, а до этого не сумел придумать ничего умнее, чем сообщить, что за завтраком я всем фруктам предпочитаю яблоко. Что скажете?
