— Но, малышок!
— Подумай, — с мрачной торжественностью произнес мистер Бенхем, — обо всем, что зависит от этого. Остальные актеры! Статисты, лишившиеся заработка! И я… но нет! Пожалуй, тебе лучше коснуться меня мимоходом или вовсе не касаться, никак не упоминать о моей причастности. Ну, ты сам знаешь, как с этим справиться. Я чувствую, что могу все предоставить тебе. Не жалей убеждений! До свидания, мой дорогой старикан, и тысяча благодарностей. В другой раз я отплачу тебе тем же. — Он направился к двери, а Арчи так и стоял, пригвожденный к месту. На полпути мистер Бенхем обернулся и шагнул назад. — Да! Мой завтрак. Запиши его на свой счет, хорошо? У меня нет времени задерживаться для уплаты. До свидания! До свидания!
Глава 13
Смыкаясь вокруг Перси
Весь долгий день Арчи ошеломленно размышлял о том, с какой быстротой и нежданностью могут тучи затянуть ясное и голубое небо и как внезапно человек, уверенный, что его ноги крепко стоят на твердой земле, оказывается погруженным в липкое варево Судьбы. Он вспоминал — с обычной для подобных воспоминаний горечью, — что утром встал, не ведая забот, и его солнечное настроение не смущала даже мысль, что Люсиль ненадолго его покинет. Он распевал в ванной. Да, он щебетал, как распроклятая малиновка. А теперь…
Некоторые люди отмахнулись бы от горестей мистера Джорджа Бенхема как от не имеющих к ним никакого отношения, но Арчи был скроен из менее прочного материала. Пусть мистер Бенхем, если не считать того, что с ним было приятно поболтать и подзакусить в Hью-Йорке, и не имел никаких прав на помощь Арчи, этот факт на него не воздействовал. Видеть ближнего в беде Арчи было нестерпимо. С другой стороны, что, собственно, он мог сделать? Найти мисс Сильвертон и воззвать к ней — пусть даже не воркуя, — несомненно значит установить между ними определенную близость, каковая, нашептывал ему инстинкт, возможно, после возвращения Люсиль начнет сквозить в манере мисс Сильвертон, создавая впечатление именно той старой дружбы между ними, которая придает ситуации особую неловкость.
Все его существо страшилось протянуть мисс Сильвертон палец, который женский артистический темперамент с такой легкостью превращает в целую руку. И когда, собираясь войти в обеденный зал, он встретил ее в вестибюле и она, осияв его улыбкой, сообщила, что ее глаз вновь в совершенном порядке, Арчи рванулся вбок, будто испуганный мустанг в просторах прерии, отказался от намерения допекать метрдотеля в одном помещении с этой любезностью в облике женщины и, шатаясь, укрылся в курительной, где постарался заглушить аппетит с помощью бутербродов и кофе.
